Первооткрыватель «капсулы Шумлянского»

Неудачное путешествие
Попутный свежий ветер надувал паруса шхуны, отошедшей от одного из причалов Кронштадтского порта в августовское утро 1777 г. Через несколько дней судно должно было бросить якорь на рейде голландского Амстердама.
Опершись о борт парусника, молодой человек с треугольной шляпой под мышкой пристально вглядывался в морскую даль. Незнакомые берега чужой земли, бегущую рядом с кораблем бесконечную лунную дорожку, причудливые краски солнечных восходов и закатов – все это обещало первое в его жизни морское путешествие. Но главным для него оставалась конечная цель вояжа – французский г. Страсбург, где недавний переводчик московского архива Коллегии иностранных дел и волонтер Санкт-Петербургского адмиралтейского госпиталя, а ныне – лекарь этого же лечебного учреждения Александр Михайлович Шумлянский, намеревался продолжить свое образование на медицинском факультете Страсбургского университета. И заветная мечта сына казака из села Малые Будищи, что на Полтавщине, осуществилась, но лишь спустя год.
Причиной же столь длительного путешествия юноши в столицу Эльзаса стала буря, внезапно разразившаяся при выходе корабля на просторы Финского залива. Шкипер шхуны принял решение изменить курс корабля, поскольку продолжать путь в том же направлении было крайне опасно. Команда парусника, умело меняя галс судна, без потерь привела его в родную гавань. Матросы тогда не догадывались, что спасая себя, пассажиров, шхуну, они сохранили для человечества будущего автора «капсулы Шумлянского», сошедшего тем хмурым августовским днем 1777 г. с борта судна в Кронштадтском порту.

И все же Страсбург
Прошел год кропотливой работы в Кронштадтском госпитале под руководством именитых земляков-полтавчан Мартына Тереховского и Нестора Максимовича-Амбодика, и повзрослевший Александр Шумлянский, преодолев не одну сотню миль, все же прибыл в г. Страсбург…
За годы пребывания на престоле Российской империи Петра I население страны уменьшилось на 20%. Организация родовспоможения на 1/6 земной суши находилась на уровне раннего средневековья. Тем не менее отпрыски зажиточных граждан России считали лекарский труд делом недостойным. Соискатели врачебного диплома в ХVIII веке были родом преимущественно из Украины.
В то далекое время университет французской провинции Эльзас заслуженно приобрел статус «колыбели повивального искусства». Немало наших соотечественников получили образование в Страсбургском университете. Дети украинских священников и казачества составляли основной контингент студентов медицинского факультета известного учебного заведения, приехавших из Российской империи. Для получения знаний акушера-гинеколога отправился в чужую страну и Александр Шумлянский. Он был достойным кандидатом – как стипендиат фонда, основанного любимицей императрицы Елизаветы I княгиней Екатериной-Смарагдой Голицыной.

Открытие дипломанта Страсбургского университета
16 ноября 1782 г. юноша блестяще завершил курс обучения в университете и защитил диссертацию «De structura renum»(«О строении почек»), в которой на 60 лет раньше английского анатома и офтальмолога Уильяма Боумена описал микроскопическое строение почек: извитые канальцы, сосудистые клубочки, капсулу, окружающую клубочек. Шумлянский доказал наличие прямой связи между артериальными и венозными капиллярами («шерстистыми ворсинками»). В частности, он подробно охарактеризовал извитые канальцы и капсулу клубочка, известную в настоящее время под названием «капсула Шумлянского – Боумена». Диссертант описал топографию и строение почки, причем применил новый для того времени способ инъецирования окрашенной застывающей массой спиртового раствора натуральной резины раздельно лоханок почки через мочеточник и ее сосуды. Поэтому особый интерес представляет вторая часть диссертации А. Шумлянского, в которой приведены результаты микроскопического исследования инъецированной почки. В то время как все предшествующие исследователи предусматривали прямое сообщение между кровеносными сосудами и почечными трубками, молодой исследователь увидел, что «закручивание маленьких сосудов ограничивает от начала экскреторного протока артериальную боковую ножку». Он понял, что мальпигиевы тельца, в которых «скрываются тайны живой природы», – это не железы, в которые свободно изливается кровь, а клубочки капилляров, «окруженные некоторыми кольцевидными границами». Молодой исследователь описал мальпигиево тельце, впервые разгадал его природу и установил, что оно представляет собой сосудистый клубочек (glomerulus – термин, впервые введенный Александром Шумлянским. – Прим. авт.); также подробно остановился на строении окружающей мальпигиев клубочек «некоторой кольцевидной границы» (мембраны). Кроме того, он описал прямые и извитые канальцы почки, причем на своих рисунках отчетливо изобразил тот петлеобразный изгиб прямого канальца, который во второй половине XIX века был «открыт» немецким анатомом Генле и назван его именем.
Помимо всех открытий, наш соотечественник оспорил предположение Рюиша о непосредственном сообщении между артериальными капиллярами почки и почечными канальцами. Хотя микроскопическая техника того времени не позволила Шумлянскому рассмотреть строение начальной части нефрона, он точно распознал природу мальпигиевых телец и отношение их к мочевым канальцам. Таким образом, его открытия расширили представления не только о строении почки, но и о ее функции.
Работа молодого украинца не осталась незамеченной современниками. Она произвела столь сильное впечатление, что через шесть лет труд А.М. Шумлянского был выпущен вторым изданием – далеко не частый случай в истории науки XVIII столетия. Обоснование такого необычного успеха дается в предисловии издателя, который писал: «Так как этот трактат содержит не только последовательное сравнение с мнениями других авторов о данном органе, но и представляет выдающееся исследование этого объекта, то я нисколько не колебался вновь опубликовать его с согласия автора в новом виде». Как справедливо полагает издатель, «знаменитые произведения авторов, плодом какого бы века они ни являлись, заслуживают того, чтобы помнить о них и передать потомству».
…После подтверждения Уильямом Боуменом открытия Шумлянского прошло 20 лет, когда редакционная коллегия «Архива Вирхова» напечатала исследование профессора Никанора Хржонщевского, в котором автор отстоял приоритет нашего земляка.

Многое не успел…
Пройдя после получения в Страсбургском университете степени доктора медицины разностороннюю медицинскую практику в госпиталях гг. Парижа, Вены и Марбурга, Шумлянский возвращается в г. Санкт-Петербург. Сдав экзамен в Медицинской коллегии, он получил право практиковать в России, вскоре был назначен профессором в Санкт-Петербургский медико-хирургический институт. Однако не успел приступить к обязанностям профессора повивального искусства – пришлось снова отправиться в г. Страсбург. На сей раз далекий путь по европейскому континенту Александру Михайловичу предстояло преодолеть на перекладных вместе со своим учителем профессором Мартыном Тереховским.
В течение двух лет они знакомились с высшими медицинскими школами ряда европейских стран, заимствовали богатый опыт европейского образования, который представлял немалый интерес для России. Проект преобразования в Российской империи госпитальных школ в медико-хирургические училища, а также основание одной из главных кузниц отечественных кадров врачевания – Медико-хирургической академии – все это плоды трудов научного тандема, разработавшего утвержденный 15 июля 1786 г. Сенатом указ «О способах для распространения врачебной части в России».
К сожалению, по возвращении в Россию молодому ученому не дали возможности продолжать дальнейшие исследования по основной клинической специальности – акушерству. Сначала он в качестве профессора работал в Петербургском медико-хирургическом институте, а когда появилась вакансия заведующего кафедрой патологии и терапии в Московском врачебном училище, А. Шумлянский переехал в г. Москву. Незадолго до смерти он был назначен на должность гражданского акушера г. Москвы и стал почетным членом Медицинской коллегии Российской империи. Кроме того, Парижская академия наук избрала его своим членом-корреспондентом.
На 47-м году жизни измученное нуждой и волнениями сердце Александра Михайловича остановилось.

Подготовил Лукьян Маринжа