Великие успехи и роковые невезения

Эпизоды из истории наркоза 
Есть даты, словно удивительный факел, освещающие дальнейшее движение медицины. К таким судьбоносным рубежам относится и первое применение наркоза. Как и к большинству великих открытий, путь к эффективному обезболиванию длился, пожалуй, не один десяток столетий. Так или иначе, открытие наркоза увенчало эти старания и одновременно стало своеобразной точкой отсчета, новой вехой в развитии медицинского искусства.
В анестезиологии такой переломный момент состоялся 16 октября 1846 года. Именно в этот день в одной из больниц Бостона десятки врачей, затаив дыхание, наблюдали за ходом необычной по тем временам операции. Ассистируя своему коллеге Джону Уоррену во время удаления опухоли верхней челюсти, дантист Вильям Мортон, применив диэтиловый эфир для введения пациента в состояние «оцепенения» (именно такова дословная трактовка термина «наркоз»), выступил, по сути, первым в истории анестезиологом. 
Именно эта дата – 16 октября – и стала впоследствии профессиональным днем анестезиолога, а тогда, в 1846 г., новость об успешном эксперименте Мортона и Уоррена молниеносно облетела мир, и вскоре уже несколько ученых в разных уголках планеты с энтузиазмом предприняли подобные опыты, надеясь повторить успех американских новаторов. Человечество ожидала эпоха новых достижений в умении управлять собственным сознанием. Точнее, в умении отключать его быстро и безболезненно для проведения хирургических вмешательств. 
В том же году шотландский хирург-изобретатель Джеймс Симпсон, автор оригинальной конструкции акушерских щипцов, первым начал применять ингаляционный наркоз в оперативном акушерстве, используя хлороформ. А уже в марте 1847 г. в России были проведены операции под общим обезболиванием; Н.И. Пирогов впервые выполнил такое вмешательство в военно-полевых условиях, он же является автором первой книги по эфирному наркозу. Были сконструированы первые наркозные аппараты, но все они имели общий недостаток: препарат подавался с воздушно-капельной смесью, что приводило к гипоксии у пациентов. Лишь в 1868 г. эту проблему решил американский хирург Эндрюс, предложив вводить средство для наркоза с кислородом. Другим нежелательным явлением было затекание крови и рвотных масс в дыхательные пути во время операций под наркозом. И здесь помогла изобретательность легендарного Пирогова, который еще в 1847 г. в своих опытах на животных испробовал интратрахеальный, или интубационный, наркоз, вводя трубку непосредственно в трахею путем ее рассечения. Но во время операции на человеке этот метод впервые применил Ф. Тренделенбург, да и то лишь в 1871 г. Позже, в 1880 г., шотландский врач Макъюин внедрил в практику более удачную методику – вводить трубку в трахею прямо через рот наощупь, избегая травматичной трахеотомии. 
Изобретение полой иглы и шприца дало старт освоению внутривенного наркоза. В 1868 г. в США доктор Грин начал применять морфин в виде инъекций перед операцией, что помогало организму пациентов адаптироваться к предстоящему наркозу. Тем самым в практику была введена премедикация. В современной медицине для нее используются совсем другие препараты, но это неотъемлемый комплекс мероприятий для проведения любого хирургического вмешательства под наркозом, кроме ургентных случаев. 
В 1872 г. французскими медиками был предложен внутривенный наркоз с применением хлоралгидрата. И лишь в 1905 г. С.П. Федоров и Н.П. Кравков предложили комбинированный наркоз с использованием внутривенной инъекции гедонала, после чего бессознательное состояние поддерживалось ингаляционным введением хлороформа. 
Такое стремительное развитие анестезиологии послужило серьезным толчком для полостной хирургии, до этого весьма ограниченной жесткими рамками времени до критического развития у оперируемого шокового состояния. Ведь именно эта угроза в наибольшей степени заставляла того же Пирогова проводить буквально молниеносные операции – удаление камней из мочевого пузыря в течение шести минут, мастэктомию за три минуты, ампутацию бедра – за полторы… Скорость проведения оперативного вмешательства по тем временам была едва ли не единственным критерием квалификации хирурга. 
Вместе с тем врачи уже давно, задолго до становления анестезиологии как науки, пытались устранить чувство боли во время различных манипуляций. Первые письменные упоминания об обезболивании оставили после себя еще древние египтяне: их жрецы, кроме мистических обрядов, использовали анальгезирующие смеси, точный состав которых до сих пор остается загадкой, хотя понятно, что в основном это сочетание наркотических веществ растительного происхождения. В древнеиндийских книгах Чараки и Сушруты рекомендовались вино и индийская конопля для утоления боли, древние китайцы использовали для этого опий, мандрагору и гашиш. Гиппократ предписывал белладонну, а Гомер в своих опусах упоминал напиток «напенте», который, по его словам, уничтожает боль. Позже Аурелио Саверино из Неаполя чисто эмпирически рекомендовал для достижения местного обезболивания натирание снегом за 15 минут до операции, а Доминик Ларрей, ведущий хирург армий Наполеона, проводил ампутации конечностей у солдат на поле боя при температуре -29 °С, что значительно уменьшало интенсивность болевых ощущений.
В начале ХІХ в. японский врач Ханаока применял для уменьшения боли препарат, состоящий из смеси трав и содержащий белладонну, гиосциамин, аконитин. Не менее изобретательными были и русские умельцы, которые еще в середине ХVІІI в., после никотиновой экспансии Петра I, начали использовать табачные клизмы с целью обезболивания. Очень широко применялся и анальгезирующий эффект алкогольного опьянения. Но все это была лишь дорога к истине. Теперь же тысячи хирургических больных получили реальную надежду на спасение благодаря такому долгожданному изобретению, и тысячи хирургов смогли в полной мере раскрыть свой талант в проведении сложных, порою довольно длительных операций. 
Идея местного обезболивания принадлежит В.К. Анрепу. В 1880 г. он высказал мнение о необходимости обезболивания в ряде случаев только зоны операции, без выключения сознания, например в офтальмологии. Первым местную анестезию при операции на глазу использовал Карл Коллер, после чего она начала широко внедряться в медицинскую практику.
Во время операций К. Коллер использовал кокаин, нанося его раствор на роговицу глаза. К этому времени свойства кокаина, в том числе и как потенциального анестетика, были довольно хорошо изучены – с ним повсеместно экспериментировали многие научные светила того времени, среди которых были немец Карл Шлейх, американец Сэмюэл Перш, итальянец Монтегацца и даже Зигмунд Фрейд. В 1905 г. после получения Эйхгорном новокаина была предложена спинальная анестезия.
В истории многих научных феноменов и сенсаций, тем более в медицине, на каждую победу, как правило, приходится череда неудач и ошибок, иногда трагических. И нередко самые светлые умы становятся жертвой несчастливого стечения обстоятельств, испытывая на себе непредсказуемость эмпирического поиска. Заложником такого несчастливого совпадения стал российский хирург С.П. Коломнин, пациентка которого не смогла прийти в себя после введения обычной дозы кокаина для обезболивания во время гинекологической операции. Причиной, по-видимому, стала повышенная чувствительность больной к данному препарату – явление в наше время вполне исследованное. А тогда профессор Сергей Коломнин в возрасте 44 лет свел счеты с жизнью, обвиняя себя в той смертельной передозировке.
Другая трагическая фигура в истории наркоза – американец Гораций Уэллс, проводивший эксперименты параллельно с Мортоном и даже во многом опережавший его. Еще в 1844 г. Уэллс испытывал как средство для ингаляционного наркоза закись азота, впервые предложенную Г. Дэви и названную им «веселящим газом» в силу определенных ее свойств. После экспериментов на мышах Уэллс успешно испробовал закись азота на себе, а затем и на своих коллегах. Но судьба распорядилась так, что демонстрация, на которую испытатель пригласил довольно широкую аудиторию, обернулась для него фатальной неудачей. Не имея моральных сил и желания продолжать научный труд, в 1848 г. Уэллс добровольно ушел из жизни.
Сейчас, через полтора столетия, многие тайны постигли врачи в своем искусстве врачевания и многие ответы стали абсолютно очевидны, оставив, тем не менее, место загадкам еще более сложным и непонятным. В медицине, особенно анестезиологии и интенсивной терапии, где чаще всего приходится сталкиваться с болью и, главное, преодолевать ее, речь идет о задачах совсем непростых. Ведь во время операции специалист, находящийся у изголовья пациента, несет порой большую ответственность, чем хирурги, проводящие вмешательство. Это анестезиолог-реаниматолог – человек, который держит руку на пульсе пациента, словно на нити жизни, порой совсем тонкой и едва уловимой. Он подготавливает больного к операции, мягко вводит в наркоз, контролирует жизненно важные функции организма, может в критический момент предпринять все требующиеся меры для их поддержания, а также возвращает пациента в нормальное состояние.

И каждый такой эпизод, каждая спасенная судьба делает его труд бесценным.

Подготовил Андрей Виленский