Мозговой натрийуретический пептид как индивидуальный фактор риска возникновения неблагоприятных клинических исходов при СН Обзор мировой литературы

27.03.2015

Элевация плазменной концентрации мозгового В-натрийуретического пептида (ВНУП), а также его неактивных фрагментов (NT-proВНУП, CT-ВНУП) является независимым и достаточно мощным предиктором реализации неблагоприятного прогноза у больных с сердечной недостаточностью (СН) любой этиологии [7, 26]. Уровень этих субстанций, повышающийся при формировании и прогрессировании СН, тесно коррелирует с возрастом больных, функциональным классом СН, легочным капиллярным давлением, фракцией выброса (ФВ) левого (ЛЖ) и правого (ПЖ) желудочков, активностью норадреналина, ренина, альдостерона и эндотелина-1 плазмы крови [38].

Полученные данные очень важны в контексте поиска оптимального критерия, определяющего наиболее точно величину индивидуального кардиоваскулярного риска у пациента с СН. Вместе с тем наибольшее значение для оценки величины индивидуального кардиоваскулярного риска имеют ВНУП и его терминальный фрагмент (NT-proВНУП) [26]. 
Мультивариантный анализ показал, что при увеличении плазменного пула ВНУП свыше 73 пг/мл (21,2 пмоль/л) на каждые 10 пг/мл (2,9 пмоль/л) риск кардиоваскулярной смерти повышается на 3%. У больных с СН увеличение плазменной концентрации этого пептида свыше 106 пг/мл ассоциируется с 80% летальностью в течение ближайших двух лет. Негативное влияние ВНУП на отдаленный прогноз сохраняется даже у пациентов с асимптомной СН [38]. 
Необходимо отметить, что элевация ВНУП в плазме крови свыше 430 пг/мл (124 пмоль/л) может помочь в идентификации пациентов с СН с высоким риском повторной госпитализации. Более того, стабильно высокая концентрация этого пептида в крови пациентов, получающих лечение по поводу СН, даже несмотря на клиническое улучшение, ассоциируется с плохим индивидуальным прогнозом [7]. 
Все эти данные явились основанием для обсуждения вопроса о том, может ли плазменная концентрация ВНУП быть рассмотрена в качестве суррогатной точки оценки эффективности профилактики и лечения СН [6]. 
Таким образом, интерес к рутинному измерению плазменного пула мозгового натрийуретического пептида возрастает, а его роль в диагностике дисфункции сердца постоянно уточняется и дополняется.

Клиническое значение ВНУП и NT-фрагмента его предшественника в диагностике СН
Первичный диагноз СН часто может представлять значительные затруднения, особенно в тех случаях, когда у пациента имеются неспецифические жалобы, например ограничение толерантности к физической нагрузке. 

В многочисленных популяционных исследованиях было установлено, что только у 40% больных с подозрением на наличие СН этот диагноз был верифицирован после консультации кардиолога [15]. До сих пор не прекращаются дебаты, касающиеся возможности улучшения диагностики СН с помощью традиционной эхокардиографии [2]. 

Ранее предполагалось, что величина ФВ ЛЖ, переднезадний размер ЛЖ и давление заклинивания в легочной артерии (ДЗЛА) являются одними из наиболее мощных прогностических факторов выживаемости у больных с СН. Напротив, абсолютные значения ФВ ПЖ ассоциировались лишь с функциональной активностью больных [33]. В некоторых исследованиях была продемонстрирована прогностическая роль величины ФВ ПЖ у пациентов с манифестной СН. Установлено, что ФВ ПЖ позитивно коррелирует с величиной максимального потребления кислорода (r = 0,7; p < 0,001) и превосходит ФВ ЛЖ по прогностической ценности в отношении наступления неблагоприятных исходов и сохранения функциональной способности [13, 20]. Напротив, T.G. DiSalvo et al. (1995) [14] показали, что между ФВ ПЖ и максимальным потреблением кислорода существует весьма умеренная корреляционная взаимосвязь (r = 0,27; p = 0,02), тогда как ФВ ПЖ обладала большей предсказуемостью в отношении выживания, чем Vo2 у больных с СН. Кроме того, абсолютная величина ФВ ПЖ сохраняет свое предсказующее значение и после сердечной трансплантации [17]. Вместе с тем достаточно часто исследователи сталкиваются с затруднениями, основанными на известных ограничениях в интерпретации данных, полученных после измерений объемов полостей сердца, ФВ ЛЖ, характеристик трансмитрального и транстрикуспидального кровотоков. А ведь именно от них и зависит, в первую очередь, точность диагностики СН при отсутствии типичной клинической картины у пациента.
Диагностические ограничения неинвазивных тестов стимулируют попытки поиска биологических критериев высокой вероятности наличия СН. Одним из таких биохимических маркеров является плазменная концентрация ВНУП, существенно повышающая позитивную ценность диагностического исследования у малосимптомных пациентов [7]. Более того, в течение последних лет было установлено, что абсолютная концентрация этого пептида в крови больных с тяжелой СН может отражать величину индивидуального кардиоваскулярного риска. Так, в одном из ранних исследований Hillingdon Heart Failure Study (1997), проведенном среди жителей западного Лондона, обратившихся к частнопрактикующему врачу с подозрением на наличие СН, было установлено, что увеличение плазменного пула ВНУП свыше 76,4 пг/мл (22 пмоль/л) не только хорошо коррелировало с величиной кардиоторакального индекса (r = 0,96), но и обладало высокой (98%) предсказующей ценностью возникновения неблагоприятного прогноза [8]. При этом чувствительность и специфичность теста, реализованного исключительно в амбулаторной практике, составляли 97 и 84% соответственно. Вместе с тем, по данным The UK Natriuretic Peptide Diagnosis Study, увеличение плазменного пула ВНУП выше отмеченных цифр у больных, госпитализированных в отделение интенсивной терапии с острым диспноэ, лучше коррелирует с основными характеристиками легочной вентиляции, чем с ФВ ЛЖ и плазменным пулом предсердного НУП [11]. Положительная предсказующая ценность ВНУП в этом исследовании составила 89%. По данным Q. Dao et al. (2001), обследовавшими 250 пациентов с острой декомпенсацией СН, позитивная предсказующая ценность элевации ВНУП более 23 пмоль/л (80 пг/мл) колебалась между 92 и 98% [10]. 

В целом, можно заключить, что измерение плазменной концентрации ВНУП у пациентов, впервые демонстрирующих клинические признаки СН, может иметь серьезное диагностическое значение. Так, у больных с плазменным пулом этого пептида менее 20 пмоль/л (70 пг/мл) вероятность наличия СН минимальна. Все эти обстоятельства послужили причиной внесения изменений в рекомендации по диагностике и лечению СН Европейского общества кардиологов, связанных с необходимостью широкого использования измерения плазменной концентрации ВНУП с целью первичной диагностики СН, а также оценки ближайшего и отдаленного прогноза [36].

Диагностическое значение плазменной концентрации ВНУП у пациентов с СН
Плазменная концентрация ВНУП меняется весьма значительно практически у всех больных со сниженной ФВ ЛЖ независимо от этиологической принадлежности СН. Наиболее показательным является феномен монофазного увеличения плазменного содержания этого пептида у пациентов с острыми коронарными синдромами (ОКС), в том числе и в остром периоде инфаркта миокарда. При этом абсолютная величина ВНУП тесно ассоциируется с величиной участка инфарцирования. Содержание ВНУП в крови этих пациентов увеличивается пропорционально тяжести дисфункции ЛЖ, величине легочного капиллярного давления и в целом отражает суммарную величину индивидуального кардиоваскулярного риска [16]. Вместе с тем, по данным исследования CONSENSUS-II (Cooperative New Scandinavian Enalapril Survival Study), среди тех пациентов, которые в период поступления в госпиталь имели хотя бы два клинических признака СН и/или ФВ ЛЖ менее 45%, уровень ВНУП в плазме крови обычно превышал 38,0 ± 8,2 пмоль/л, тогда как у пациентов без клинических признаков СН и/или сохраненной ФВ этот показатель составлял 21,5 ± 3,3 пмоль/л (р = 0,17) [33].

Таким образом, возникновение ОКС у больного с предсуществующей СН или с впервые возникшей дисфункцией ЛЖ может ограничивать диагностические возможности теста с ВНУП.

С другой стороны, плазменная концентрация ВНУП хорошо коррелирует с тяжестью дисфункции ЛЖ у пациентов с артериальной гипертензией, клапанными пороками сердца, кардиомиопатиями и стабильной ИБС. Кроме того, метод сохраняет свою актуальность в случае необходимости скрининговой оценки наличия острой и хронической правожелудочковой СН [25].
Плазменный пул ВНУП у больных с асимптомной СН, ассоциированной с изолированной диастолической дисфункцией ЛЖ, достоверно ниже, чем у пациентов с манифестной СН, и в ряде наблюдений существенно не отличался от нормальных значений [44]. Все это ограничивает широкое использование данного маркера с целью скринирующей верификации диастолических нарушений, особенно в общей популяции. В то же время при тяжелой диастолической дисфункции, ассоциированной с увеличением конечно-диастолического давления в ЛЖ более 15 мм рт. ст. и снижением ФВ ЛЖ менее 45%, плазменная концентрация ВНУП существенно эволюирует.

Необходимость мониторирования плазменной концентрации ВНУП  в процессе лечения больных с СН
К настоящему времени установлено, что мониторирование плазменной концентрации ВНУП у пациентов с СН любой этиологии является необходимым. Более того, достижение уровня ВНУП в крови больных с СН менее 100 пмоль/л может рассматриваться как одна из «суррогатных» целей лечения.

В ряде исследований было показано, что мониторирование плазменной концентрации ВНУП в ходе терапии генерировало в сознании лечащего врача необходимость следовать более агрессивной тактике, нежели той, на которую решался кардиолог, не зная, насколько адекватны его терапевтические усилия [34, 37]. 

По образному выражению J.C.F. Cleland, контроль за ВНУП плазмы у больных с СН в рутинной клинической практике может сыграть ту же роль, что и измерение количества лейкоцитов у пациентов с пневмонией [4]. Более того, анализ концентрации ВНУП позволяет мгновенно оценить не только адекватность терапии, но и потребность в возможной сердечной трансплантации [37].
Концепция мониторирования плазменной концентрации ВНУП нашла практическое применение в ряде контролируемых клинических испытаний. Так, установлено, что длительная терапия СН с помощью ингибитора АПФ, петлевого диуретика и спиронолактона приводит к весьма существенному снижению плазменного пула ВНУП [40]. В ходе исследования Val-HeFT было показано, что антагонист рецепторов ангиотензина ІІ валсартан обладает способностью редуцировать плазменный пул этого пептида, что сопровождается улучшением клинических исходов у больных с манифестной СН [22]. Аналогичные результаты были получены и для различных доз ингибитора АПФ [29, 37]. 

В целом, к настоящему времени уже установлено, что использование в клинической практике адекватных ингибитора АПФ, спиронолактона, антагонистов рецепторов ангиотензина ІІ первого субтипа приводит к устойчивому снижению плазменного пула ВНУП, по крайней мере, в течение первого года терапии, что тесно ассоциируется с повышением вероятности выживания больных.

Вместе с тем для обоснования практической ценности рутинного мониторирования плазменного пула ВНУП нужны более широкие, специально спланированные клинические исследования, целесообразность проведения которых имеет достаточные научные обоснования.

Роль β-адреноблокаторов в модуляции плазменного пула мозгового натрийуретического пептида
Установлено, что β-адреноблокаторы при СН дозозависимо повышают ФВ ЛЖ, толерантность пациентов к физическим нагрузкам и отдаленный прогноз [1, 28, 41]. В ряде ранних экспериментальных [31, 43] и клинических исследований [30] была продемонстрирована способность β-адреноблокаторов неоднозначно влиять на плазменную концентрацию ВНУП. Предполагалось, что β-адреноблокаторы могут повышать экспрессию мРНК в кардиомиоцитах и тем самым способствовать эволюированию плазменного пула этого пептида. С другой стороны, не исключается, что, снижая выраженность нейрогуморальной активации, преимущественно концентрации катехоламинов, β-адреноблокаторы могут приводить к редукции плазменного пула ВНУП [23]. Можно предположить, что характер результирующего влияния β-адреноблокаторов на плазменную концентрацию ВНУП определяется во многих случаях как внутренними качествами молекулы препарата, так и этиологией СН.
Так, метопролол проявил способность к супрессии предсердного и мозгового НУП у пациентов с дилатационной кардиомиопатией (ДКМП) [19]. Аналогичные результаты получили К. Kawai et al. (2001), сопоставляя нейрогуморальные эффекты различных представителей класса b-адреноблокаторов (метопролола, бисопролола и карведилола) у больных с СН, развившейся вследствие ДКМП [21]. Напротив, достаточно много и противоположных наблюдений, свидетельствующих о повышении плазменной концентрации ВНУП в результате лечения β-адреноблокаторами. А. Lucher et al. (1998) при проведении ретроспективного метаанализа показали, что β-адреноблокаторы достоверно снижают плазменную концентрацию предсердного и мозгового НУП, а также уровень цГМФ [24]. Авторы предполагают, что этот эффект может являться класс-специфическим. Действительно, в исследовании CRISTMAS карведилол через 6 месяцев терапии у больных с СН способствовал повышению плазменного пула ВНУП, а в исследованиях ANZ и COPERNICUS тот же препарат не оказывал достоверного влияния на уровень этого пептида по сравнению с плацебо [5, 18, 35]. Тем не менее, в обоих испытаниях на протяжении всего периода наблюдения были зарегистрированы позитивные клинические результаты в группе пациентов, получавших терапию β-адреноблокатором. С другой стороны, в исследовании RESOLVD было показано, что метопролол на протяжении 24 недель терапии у больных с СН ишемической этиологии приводит к весьма существенному снижению плазменного пула ВНУП, что ассоциируется с уменьшением размеров ЛЖ, повышением его ФВ, а также благоприятно отражается на выживании пациентов [42].
Существуют сведения о том, что бисопролол, высоко селективный β1-адреноблокатор, у пациентов с ДКМП и ФВ ЛЖ менее 35% на протяжении не менее 12 недель приводил к весьма существенному повышению гемодинамической производительности не только ЛЖ, но и ПЖ, ассоциированной с увеличением их ФВ, снижением давления заклинивания в легочной артерии и улучшением качества жизни больных [9]. Авторы также обнаружили, что бисопролол значительно снижал плазменный пул ВНУП, что позитивно отразилось на продолжительности жизни включенных в исследование пациентов. Ранее в исследовании CIBIS-II (The Cardiac Insufficiency Bisoprolol Study II) бисопролол хорошо зарекомендовал себя как высоко эффективное лекарственное средство, позволяющее при добавлении к стандартной терапии СН добиться дополнительного снижения кардиоваскулярного риска смерти на 34% и риска внезапной смерти на 44% [3]. В проводимом в настоящее время исследовании CIBIS-III также планируется оценить эффективность новой терапевтической стратегии, основанной на инициальном изолированном назначении бисопролола у пациентов с СН I ФК как в отношении клинических исходов, так и нейрогуморальных эффектов. В том числе предполагается оценить эволюцию плазменной концентрации ВНУП.

В целом, ВНУП может рассматриваться в качестве высокочувствительного индивидуального фактора риска наступления любых, в том числе и неблагоприятных, кардиоваскулярных событий, а снижение его плазменного пула – как новая вторичная («суррогатная») цель терапии СН независимо от ее этиологии. 

Депрессирующее влияние основных нейрогуморальных блокаторов, применяемых при лечении СН, в отношении ВНУП уже достаточно четко установлено. Вместе с тем роль длительной терапии β-адреноблокаторов в редукции плазменного пула ВНУП не уточнена. По крайней мере, в отношении бисопролола существует наименьшее количество противоречивой информации в отношении его способности оказывать модулирующее влияние на плазменную концентрацию ВНУП. Поскольку роль элевации плазменной концентрации этого пептида, непосредственно отражающего величину индивидуального риска пациентов с СН любой этиологии, невозможно проигнорировать, необходимы новые исследования, позволяющие оценить фармакологический спектр β-адреноблокаторов и с этой точки зрения.

1. Bristow M.R., Gilbert E.M., Abraham W.T. et al. Carvedilol produces dose-related improvements in left ventricular function and survival in subjects with chronic heart failure. MOCHA Investigators // Circulation. – 1996. – Vol. 94. – Р. 2807-2816. 
2. Cheitlin M.D., Alpert J.S., Armstrong W.F. et al. ACC/AHA Guidelines for the clinical application of echocardiography: A report of the American College of Cardiology/ American Heart Association Task Force on Practice Guidelines (Committee on Clinical Application of Echocardiography) // Circulation. – 1997. – Vol. 95. – Р. 1686-1744.
3. CIBIS-II Investigators and Committees. The Cardiac Insufficiency Bisoprolol Study II (CIBIS-II): a randomized trial. // Lancet 1999. – Vol. 353. – Р. 9-13. 
4. Cleland J.C.F., Goode K. Natriuretic peptides for heart failure. Fashionable? Useful? Necessary? // Eur. J. Heart Failure. – 2004. – Vol. 6. – Р. 253-256.
5. Cleland J.G.F., Ray S., Dalle Mule J. et al. Can natriuretic peptides be used to monitor the response to carvedilol in patients with ischemic left ventricular dysfunction? // Circulation. – 2002. – Vol. 106. – Р. 707.
6. Consensus recommendations for the management of chronic heart failure // Am. J. Cardiol. – 1999. – Vol. 83. – Р. 1A-38A.
7. Cowie M.R., Mendez G.F. BNP and congestive heart failure. // Progress in Cardiovascular Diseases. – 2002. – Vol. 44, N. 4. – Р. 17-32.
8. Cowie M.R., Struthers A.D., Wood D.A. et al. Value of natriuretic peptides in assessment of patients with possible new heart failure in primary care. // Lancet. – 1997. – Vol. 350. – Р. 1349-1351.
9. Da Silva L.B., de Bold A., Davies R.A. et al. Effect of Bisoprolol on Right Ventricular Function and Brain Natriuretic Peptide in Patients With Heart Failure // CHF. – 2004. – Vol. 10(3). – Р. 127-132.
10. Dao Q., Krishnaswamy Р., Kazanegra R. et al. Utility of B – type natriuretic peptide in the diagnosis of congestive heart failure in an urgent – care setting // J. Am. Coll. Cardiol. – 2001. – Vol. 37. – Р. 379-385.
11. Davis M., Espiner E., Richards G. et al. Plasma brain natriuretic peptide in assessment of acute dyspnoea. // Lancet. – 1994. – Vol. 343. – Р. 440-444.
12. de Bold A.J., Bruneau B.G., Kuroski de Bold M. Mechanical and neuroendocrine regulation of the endocrine heart // Cardiovasc Res. – 1996. – Vol. 31. – Р. 7-18. 
13. de Groote P., Millaire A., Foucher H. et al. Right ventricular ejection fraction is an independent predictor of survival in patients with moderate heart failure // J. Am. Coll. Cardiol. – 1998. – Vol. 32. – Р. 948-954. 
14. DiSalvo T.G., Mathier M., Semigran M.J. et al. Preserved right ventricular ejection fraction predicts exercise capacity and survival in advanced heart failure // J. Am. Coll. Cardiol. – 1995. – Vol. 25. – Р. 1143-1153.
15. Fox K.F., Cowie M.R., Wood D.A. et al. Coronary artery disease as the cause of incident heart failure in the population // Eur. Heart J. – 2001. – Vol. 22. – Р. 228-236.
16. Galvani M., Ferrini D., Ottani F. Natriuretic peptides for risk stratification of patients with acute coronary syndromes // Eur. J. Heart Failure. – 2004. – Vol. 6. – Р. 327-334.
17. Gavazzi A. Berzuini C. Campana C. et al. Value of right ventricular ejection fraction in predicting short-term prognosis of patients with severe chronic heart failure // J. Heart Lung Transplant. – 1997. – Vol. 16. – Р. 774-785. 
18. Hartmann F., Packer M., Coats A.J.S. et al. NT – pro – BNP in severe chronic heart failure: rationale, design and preliminary results of the COPERNICUS NT-proBNP substudy // Eur. J. Heart Failure. – 2004. – Vol. 6 (3). – Р. 343-350.
19. Jansson K., Dahlstrom U., Karlberg B.E. et al. The circulating renin – angiotensin system during treatment with metoprolol or captopril in patients with heart failure due to non – ischemic dilated cardiomyopathy // J. Intern. Med. – 1999. – Vol. 245. – Р. 435-443.
20. Juilliere Y., Barbier G., Feldmann L. et al. Additional predictive value of both left and right ventricular ejection fractions on long – term survival in idiopathic dilated cardiomyopathy // Eur. Heart J. – 1997. – Vol. 18. – Р. 276-280. 
21. Kawai K., Hata K., Takaoka H. et al. Plasma brain natriuretic peptide as a novel therapeutic indicator in idiopathic dilated cardiomyopathy during beta-blocker therapy: a potential of hormone – guided treatment // Am. Heart J. – 2001. – Vol. 141 (6). – Р. 925-932.
22. Latini R., Masson S., Anand I. et al. Effect of valsartan on circulating brain natriuretic peptide and norepinephrine in symptomatic chronic heart failure: the Valsartan Heart Failure Trial (Val-HeFT) // Circulation. – 2002. – Vol. 106 (19). – Р. 2454-2458.
23. Lowes B.D., Gilbert E.M., Abraham W.T. et al. Myocardial gene expression in dilated cardiomyopathy treated with beta – blocking agents // N. Engl. J. Med. – 2002. – Vol. 346. – Р. 1357-1365. 
24. Lucher A., Burnet J.C.Jr., Jougasaki M. et al. Augmentation of the cardiac natriuretic peptides by beta-receptor antagonism: evidence from a population-based study // J. Am. Coll. Cardiol. – 1998. – Vol. 32 (7). – Р. 1839-1844.
25. Matsuo K., Nishikimi T., Yutani C. et al. Diagnostic value of plasma levels of brain natriuretic peptide in arrhythmogenic right ventricular dysplasia // Circulation – 1998. – Vol. 98. – Р. 2433-2440.
26. McDonagh T.A., Holmer S., Raymond I. et al. NT – proBNP and the diagnosis of heart failure: a pooled analysis of three European epidemiological studies // Eur. J. Heart Failure – 2004. – Vol. 6. – Р. 269-273.
27. McDonagh T.A., Holmer S.. NT-proBNP and the diagnosis of heart failure: a pooled analysis of three European epidemiological studies. // Eur. J. Heart Failure – 2000. – Vol. 4. – Р. 170-173.
28. MERIT-HF Study Group. Effect of metoprolol CR/XL in chronic heart failure: Metoprolol CR/XL Randomised Intervention Trial in Congestive Heart Failure (MERIT-HF) // Lancet. – 1999. – Vol. 353. – Р. 2001-2007. 
29. Murdoch D.R., McDonagh T.A., Byrne J. et al. Titration of vasodilator therapy in chronic heart failure to plasma brain natriuretic peptide concentration: randomized comparison of the hemodynamic and neuroendocrine effects of tailored vs. empirical therapy // Am. Heart J. – 1999. – Vol. 138. – Р. 1126-1132.
30. Nakaoka H., Kitahara Y., Amano M. et al. Effect of beta-adrenergic receptor blockade on atrial natriuretic peptide in essential hypertension // Hypertension – 1987. – Vol. 10. – Р. 221-225. 
31. Ohta Y., Watanabe K., Nakasawa M. et al. Carvedilol enhances atrial and brain natriuretic peptide mRNA expression and release in rat heart // J. Cardiovasc. Pharmacol. – 2000. – Vol. 36 (suppl 2). – Р. S19-S23. 
32. Omland T., Aakvaag A., Bonarjee V.V.S. et al. Plasma brain natriuretic peptide as an indicator of left ventricular systolic dysfunction and long-term survival after acute myocardial infarction. Comparison with plasma atrial natriuretic peptide and N-terminal proatrial natriuretic peptide // Circulation 1996. – Vol. 93. – Р. 1963-1969.
33. Polak J.F., Holman B.L., Wynne J. et al. Right ventricular ejection fraction: an indicator of increased mortality in patients with congestive heart failure associated with coronary artery disease // J. Am. Coll. Cardiol. – 1983. – Vol. 2. – Р. 217-224. 
34. Richards A.M., Doughty R., Nicholls M.G. et al. Plasma NT-pro-BNP and adrenomedulin: prognostic utility and prediction of benefit from carvedilol in chronic ischemic left ventricular dysfunction. ANZ Heart Failure Group // J. Am. Coll. Cardiol. – 2001. – Vol. 37. – Р. 1781-1787.
35. Richards M., Troughton R.W. NT-proBNP in heart failure: therapy decision and monitoring // Eur. J. Heart Failure. – 2004. – Vol. 6. – Р. 351-354.
36. Task Force for the Diagnosis and Treatment of Chronic Heart Failure ESC: Guidelines for the diagnosis and treatment of chronic heart failure // Eur. Heart J. – 2001. – Vol. 22. – Р. 1527-1560.
37. Troughton R.W., Frampton C.M., Yandle T.G., et al. Treatment of heart failure guided by plasma aminoterminal brain natriuretic peptide (N – BNP) concentrations // Lancet. – 2000. – Vol. 355. – Р. 1126-1130.
38. Tsutamoto T., Wada A., Maeda K. et al. Attenuation of compensation of endogenous cardiac natriuretic peptide system in chronic heart failure: Prognostic role of plasma brain natriuretic peptide concentration in patients with chronic symptomatic left ventricular dysfunction // Circulation – 1997. – Vol. 96. – Р. 509-516.
39. Tsutamoto T., Wada A., Maeda K. et al. Plasma brain natriuretic peptide level as a biochemical marker of morbidity and mortality in patients with asymptomatic or minimally symptomatic left ventricular dysfunction. // Eur. Heart J. – 1999. – Vol. 20. – Р. 1799-1807.
40. Tsutamoto T., Wada A., Maeda K. et al. Effect of spironolactone on plasma braine natriuretic peptide and left ventricular remodelling in patients with congestive heart failure // J. Am. Coll. Cardiol. – 2001. – Vol. 37 (5). – Р. 1228-1233.
41. Waagstein F, Bristow MR, Swedberg K, et al. Beneficial effects of metoprolol in idiopathic dilated cardiomyopathy. Metoprolol in Dilated Cardiomyopathy (MDC) Trial Study Group // Lancet. – 1993. – Vol. 342. – Р. 1441-1446.
42. White M., McKelve R.S., Hall C. et al. Natriuretic peptides predict left ventricular remodeling in response to metoprolol CR in patients with congestive heart failure: the RESOLVD phase II neurohumoral substudy // J. Card. Fail. – 2001. – Vol. 7 (3). – Р. 28.
43. Yoshimoto T., Naruse M., Tanabe A. et al. Potentiation of natriuretic peptide action by the beta-adrenergic blocker carvedilol in hypertensive rats: a new antihypertensive mechanism // Endocrinology. – 1998. – Vol. 139. – Р. 81-88. 
44. Yoshimura M., Mizuna Y., Harada E. et al. Interaction on metabolic clearance between A-type and B-type natriuretic peptides in patients with heart failure // Metabolism. – 2000. – Vol. 49. – Р. 1228-1233.

СТАТТІ ЗА ТЕМОЮ

29.03.2024 Педіатрія Рекомендації Aмериканської академії педіатрії щодо профілактики та боротьби з грипом у дітей у сезон 2023-2024 рр.

Американська академія педіатрії (AAP) оновила рекомендації щодо контролю грипу серед дитячого населення під час сезону 2023-2024 рр. Згідно з оновленим керівництвом, для профілактики та лікування грипу в дітей необхідно проводити планову вакцинацію з 6-місячного віку, а також своєчасно застосовувати противірусні препарати за наявності показань. ...

27.03.2024 Алергія та імунологія Педіатрія Лікування алергічного риніту та кропив’янки: огляд новітнього антигістамінного препарату біластину

Поширеність і вплив алергічних захворювань часто недооцінюють [1]. Ключовим фактором алергічної відповіді є імуноглобулін (Ig) Е, присутній на поверхні тучних клітин і базофілів. Взаємодія алергену з IgЕ та його рецепторним комплексом призводить до активації цих клітин і вивільнення речовин, у тому числі гістаміну, які викликають симптоми алергії [2]. Враховуючи ключову роль гістаміну в розвитку алергічних реакцій, при багатьох алергічних станах, включаючи алергічний риніт і кропив’янку, пацієнту призначають антигістамінні препарати [3, 4]....

27.03.2024 Педіатрія 29 лютого – Всесвітній день орфанних захворювань

Рідкісні (або орфанні) захворювання є значною медико-соціальною проблемою в усьому світі. За даними EURORDIS-Rare Diseases Europe, близько 300 млн людей у світі страждають на рідкісні недуги. Попри те, що кожне окреме захворювання вражає невелику кількість людей, сукупно вони мають суттєвий вплив на систему охорони здоров’я та якість життя пацієнтів та їхніх сімей....

27.03.2024 Педіатрія Сучасні можливості для покращення якості життя у дітей з болісним прорізуванням зубів

Прорізування зубів є фізіологічним процесом і певним показником правильного чи порушеного розвитку дитини. Як фізіологічний акт, прорізування зубів не є болючим явищем і не може викликати жодних захворювань. Воно перебуває в прямому зв’язку із загальним станом здоров’я дитини, і своєчасний, у певній послідовності ріст зубів свідчить про нормальний розвиток малюка. ...