Никита Борисович Маньковский: жизненный полет длиною в столетие

01.04.2015

В нежности и почтительности
друг друга предупреждайте.
Новый завет. Послание к Римлянам

Эти слова апостола Павла – для образа врача в природе
его сердечных побуждений, быть может, самое главное. Размышляя о завершившемся жизненном полете выдающегося ученого, врача-невролога, Человека с большой буквы, профессора Никиты Борисовича Маньковского, почему-то думаешь, что такая внутренняя заповедь была, в сущности, незыблемой формулой его натуры, знания, искания, свершения, часто в виде и природе тихих подвигов.

untitled Гвардии майор медицинской службы Никита Маньковский, 1942 г.

Пятого декабря после отпевания в стенах Института геронтологии им. Д.Ф. Чеботарева НАМН Украины, фактически второго родного дома великого Доктора, коллектив этого ареопага милосердия, медицинская общественность, родные, друзья и близкие проводили Никиту Борисовича в последнюю дорогу, через все пространство родного города, к месту упокоения. После кремации состоялся поминальный обед, в часы которого рыцарь врачевания, как бы в очертаниях нелегкого дня, соприкасается мыслями и воспоминаниями с кругом собравшихся на это прощальное чествование его почитателей. Промелькнула как бы стенограмма удивительной жизни, вновь возникали незабываемые эпизоды, и, хотя провидец неврологии, увы, навсегда замолчал, дух его витал. Возникали вдруг трогательные детали. Так, выяснилось, что небольшой кабинет Никиты Борисовича в институтской клинике, где он в силу лет появлялся все реже, никто из сотрудников и преемников так и не занял. С радостью и признательностью была поддержана мысль о том, что обитель должна стать мемориальной в память и честь Н.Б. Маньковского. Быть может, сам Никита Борисович вследствие присущей ему редчайшей скромности к этой идее отнесся бы чуть скептически – мол, кто будет сюда ходить. Но хочется надеяться, что тропа сюда не зарастет.
Итак, мы вместе, пользуясь волнующими источниками, в том числе книгой «Мой Киев, мои Киевляне», принадлежащей перу одного их авторов этих заметок (Исаака Транхтенберга. – Прим. авт.), где в прямых впечатлениях и исторических реминисценциях воссозданы нюансы встреч и общения с Никитой Борисовичем, а также иными яркими звездами его рода, в первую очередь с академиком АМН СССР Борисом Никитичем Маньковским, по свежим отзвукам сердца наносим кружево этой акварели. Кружево и акварель в страшном веке, в обрамлении выстрелов и воен, страданий, крови, выпавших на долю Никиты Маньковского, – не странны ли такие определения в нашем достаточно суровом повествовании? И все-таки это так: к Никите Борисовичу, в его доступности и дивной простоте потомственного аристократа, подобные фрески, долго-долго не тускневшие, подходят.

Черты династии
Начать новеллу памяти следует с образа деда Н.Б. Маньковского, военного врача, действительного статского советника Никиты Ивановича Маньковского, и таким именем будущий воин Красной Армии (сохраним и это название) был, собственно, наречен. Символично, что сын его, Борис, невролог и гуманист, если будет позволено так выразиться, милостью
Божией, пришел в мир в провинциальном Козельце на Черниговщине, в дыхании близлежащей кристальной Десны. И украинская речь, возможно, поэтому оставалась для Маньковских, при их преимущественно русскоязычном общении и восприятии науки, абсолютно органичной. Во всяком случае Никита Борисович уже в истекающие годы вдруг переходил на нее.
Маньковские, начиная с Никиты Ивановича, фактически в статусе генерала, были демократичными, однако, как принято теперь говорить, не прогибающимися личностями. Когда Борис Маньковский, студент медицинского факультета университета св. Владимира был исключен оттуда за вольнодумство и участие в молодежных волнениях, отец и не подумал хлопотать за него. К счастью, «железный занавес» тогда еще отсутствовал и Борису Никитичу для продолжения образования удалось уехать за рубеж. В Лейпциге он поступил на 4 курс медицинского факультета местного университета. Затем в течение года стажировался в Париже в клинике Сальпетриер у П. Мари, ученика Ж. Шарко. К слову, в дальнейшем стены кабинета Бориса, а затем Никиты Маньковских, в аскетичном неврологическом корпусе на взгорье нынешней Александровской больницы украшали рисованные портреты классиков европейской неврологии…

Борис Маньковский, младший ординатор
В начале 1910-х годов Борис Маньковский возвращается в Киев и, сдав экзамены на факультете, получает диплом врача. Его круг знаний небезразличен для Михаила Никитича Лапинского, нового учителя, волонтера неврологии, и Борис Маньковский приглашен на кафедру нервных болезней и психиатрии. (К слову, М.Н. Лапинский уже в эмиграции, в Загребе, будет способствовать Николаю Булгакову, младшему брату писателя Михаила Булгакова, в продолжении медицинского образования.) Казалось бы, скитания позади, Борис Маньковский становится семейным человеком. Но в преддверии Первой мировой войны он вновь устремляется в лоно западных школ, на сей раз в Швейцарию, в клинику известного невролога К. Монакова.
Вспыхивает война, набирая смертельные темпы. В документах военного госпиталя в Киеве (его история в шести томах талантливо воссоздана генерал-майором медицинской службы, профессором М.П. Бойчаком) указывается: Б.Н. Маньковский призван на военную службу в качестве младшего ординатора. И это при том, что он уже доцент. Консультирует все клиники госпиталя, где сосредоточены 6 тыс. раненых, а суточное поступление достигает 700 пострадавших. В разгар этих работ, 24 декабря 1914 года, у него рождается сын Никита…
В киевское безвременье Борис Маньковский безотказно помогает больным и раненым, нередко с симптоматикой нейроинфекции. С 1922 по 1961 год он возглавлял кафедру нервных болезней в Киеве. Каким он был врачом? Добрым, проницательным, безотказным. Докторскую диссертацию защитил лишь в 1935 г., тогда же и стал профессором. Одна из учениц Б.Н. Маньковского Зинаида Драчева так пишет о нем в книге «Об учителях, предшественниках, старших друзьях» (составитель и редактор Владимир Медведь): «Больных он консультировал безотказно. Обычно в вестибюле клиники его встречал швейцар. Часто там сидел какой-нибудь старик или старушка. Швейцар говорил: «Борис Никитич! Этот больной (или больная) просит, чтобы вы его осмотрели». Ответ всегда был положительным: «Пусть заходит» или «Пусть подождет, я осмотрю его после лекции». Он никогда не брал денег за такие консультации. Был изумительным научным руководителем. Темы диссертаций он никогда не предлагал молодежи с первых дней работы. В общении с сотрудниками он был всегда обаятельным, тактичным человеком. Мы никогда не слышали от него никаких обидных слов, даже если заслуживали порицания. Он был очень справедливым и щедрым. Деньги, которые он получал как действительный член АМН СССР, использовал как дополнение к зарплате низкооплачиваемых лаборантов кафедры, которых очень ценил за их честный труд».

untitled Профессор Никита Маньковский с терапевтом Сергеем Толстым, внуком Льва Толстого. Киев, 1968 г.

В такой семье, где мама, Екатерина Дмитриевна, была бестужевкой, рос Никита. Но в предуведомлении к строкам непосредственно о нем – незабываемые впечатления о Борисе Никитиче другого соавтора этой статьи (Юрия Виленского. – Прим. авт.): «В то время я был студентом, кажется, четвертого курса педиатрического факультета Киевского медицинского института, и в январе 1953 г. разгорелось пресловутое «дело врачей». В эти недели мы проходили практику на кафедре нервных болезней. Бывали на обходах академика. И всем своим поведением, обращением с пациентами и коллегами он явственно демонстрировал: считает происходящее наветами. Таким он почему-то запомнился». Но вернемся к интервью с Никитой Борисовичем, которое он дал в книге «Диалоги о медицине и жизни» Владимиру Медведю. Мы использовали его строй и факты в статье о Никите Борисовиче, приуроченной к его 95-летию.

В медицину через политехнический институт
«Начал я свою учебу еще в детском садике, прекрасном частном заведении, – вспоминал он. – Оттуда сразу поступил в третий класс опытно-показательной школы № 45 на углу улицы Пушкинской и бульвара Шевченко. Школа была семилетней и после ее окончания, в соответствии с тогдашними устремлениями, поступил в Киевский техникум электросвязи. Оттуда перешел в электромеханический техникум, по окончании которого в течение года работал электромонтером в экспериментальных мастерских при КПИ. Затем стал студентом факультета электротехники того же института. Отец сказал, что выбор профессии – мое дело. Проучился два курса. Как-то попал на заседание Киевского общества хирургов, которое вел Алексей Петрович Крымов. Меня это увлекло, и я впервые задумался о медицине как о будущей специальности. Перешел в мединститут. Активно занимался научной работой, причем в основном в области теоретических дисциплин. Поэтому после окончания института был рекомендован в аспирантуру по кафедре нормальной физиологии. Но проучиться в аспирантуре успел 3 недели. 18 сентября 1939 г. был мобилизован в Красную Армию как неслуживший, прослужил по август 1945 г. Вначале был младшим врачом полка, потом перевели преподавателем во вновь организованное Киевское военное училище. Сокрушительные битвы были уже не за горами… Раскаты боев. Училище передислоцируется в Свердловск, но через 12 дней все молодые преподаватели ушли на фронт».
В очерке о Н.Б. Маньковском «Бібліографічний словник завідувачів кафедри та професорів від медичного факультету Університету св. Володимира до НМУ ім. О.О. Богомольця» (ИД «Авиценна», 2011) говорится: «В 1941-1945 гг. находился в действующей армии: командир медсанроты, затем медсанбата, начальник отдела полевого эвакопункта». Эвакопункту подчинялись 22 госпиталя. Войну начал в дни обороны Москвы. В конце боев в составе гвардейской дивизии под Кенигсбергом был контужен и тяжело ранен. Лечился в травматологическом госпитале в Москве, а затем в Киеве. Несколько лет был инвалидом Великой Отечественной войны, но потом перестал ходить на переосвидетельствования. Между прочим, когда он в 1945 г. проходил лечение в госпитале на нынешней ул. Грушевского, его как своего воспитанника навестил профессор М.С. Спиров.

После фронта
И лишь затем следует неврологическая одиссея Никиты Борисовича. Он научный сотрудник психоневрологического института. В 1951-1954 гг. – ректор Черновецкого института, где в трудные годы вел себя доблестно и справедливо. В достаточно быстрые сроки защищает кандидатскую, в 1959 г. – докторскую диссертацию, посвященную проблемам ревмоневрологии. Избирается доцентом КМИ по кафедре нервных болезней, где в 1960-1964 гг. замещает отца, ушедшего из жизни в 1962 г. В эти же десятилетия он старший научный сотрудник отдела клинической неврологии Института физиологии АН УССР, проректор КМИ по научной работе.

Нейрогериатрические прорывы
И вот решительный поворот. С 1965 г. проходит научная деятельность профессора Н.Б. Маньковского в недавно организованном институте геронтологии АМН СССР. Именно здесь он основывает направление нейрогериатрии, создает свою школу и оригинальные клиники. Остается великолепным врачом-клиницистом, демократичной, отзывчивой личностью, любителем книг и живописи, интересующимся всем. Десять лет назад в институте был торжественно организован его 90-летний юбилей. Никита Борисович был смущен и растроган вниманием. Когда приходилось потом бывать у него дома, сохранял живость, быстрый ум, прекрасную память. Но шли годы. Никита Борисович слабел, окруженный внимательным уходом со стороны родных, прежде всего дочери профессора, Ирины Никитичны Маньковской. Близился столетний юбилей. И в одну из ночей начала декабря Никита Маньковский тихо и легко, по благословлению Господа, ушел из жизни. Ныне он в иных обителях.

Напутствие оставаться людьми
Обращаясь к традициям этой династии, к ее нравственным истокам и предпочтениям, мы вправе сказать: это люди без страха и упрека. Никита Борисович Маньковский, заслуженный деятель науки Украины, лауреат Государственной премии УССР в области науки и техники (так и не ставший академиком и не стремившийся к этому, хотя был неврологом первой величины), служил больному верой и правдой. Как выдающийся специалист, по срочному вызову консультировал и власти предержащие, например А.Н. Косыгина, которого спас верным диагнозом и рекомендациями, М.А. Суслова, Л.И. Брежнева. Но никогда не кичился этим, не обращался за продвижением. Он был просто самим собой. Как выразился поэт, «просто добрым, без всяких причин». Однако не неким милосердным дилетантом, демиургом неврологии.
«Опустела без него земля…» И это не преувеличение. Он исцелял непревзойденными знаниями и интуицией (и это без МРТ) тысячи больных, начиная с раненых во время войны. Но линия плодотворно продолжается. Великолепным врачом-диабетологом является признанный
в европейском научном сообществе член-корреспондент НАМН Украины Борис Никитич Маньковский (младший), его супруга врач-радиолог, обаятельная Ольга Леонидовна Маньковская, их сын, молодой врач Георгий Маньковский, успешно специализирующийся в интервенционной кардиохирургии. Им предстоит нести славную эстафету рода.

untitled Знаменитая врачебная династия: Борис, Ирина и Никита Борисович Маньковские

В книге «Мой Киев, мои Киевляне» один из нас предпослал такой эпиграф из Михаила Булгакова: «Как тянет земля, на которой ты родился… Город прекрасный, город счастливый над разлившимся Днепром. Весь в солнечных пятнах». Этот город украшал и неповторимый Никита Маньковский. И такое парадоксальное предположение. Наш друг весьма скептически относился к предстоящему вековому юбилею, он был бы при внешнем апофеозе, возможно, тягостным для него. И Провидение отпустило его. Таковы ткань и материя самой жизни, где ничего нельзя наперед предположить. Остается преданно и нежно любить друга, помня, сколь быстротечны наши потоки.
В Доме офицеров, где проходил вечер памяти Никиты Борисовича Маньковского, играл военный оркестр. Это было случайное совпадение. Но почему-то подумалось: в этом слаженном звучании, в трубах и скрипках, как бы вознесся и апофеоз его подвига, в бурном противоречивом мире, вопреки равнодушию, захлестывающему мир. Будем помнить его. И, склоняясь над этими строками, авторы испытывают моральную отдачу: откликнуться на жизнь и кончину Героя сразу, немедленно, пока нас не объяла суета и иные горести. Кто-то, кажется В. Безруков, в своей речи в эти часы и минуты, привел изречение: Sic transit gloria mundi. Да, вечность в своих мгновениях промелькнула, но gloria – непреходящая слава Никиты Маньковского – не померкла. И хочется верить – не померкнет.

Подготовили Исаак Трахтенберг и Юрий Виленский

СТАТТІ ЗА ТЕМОЮ Неврологія

26.03.2024 Неврологія Кардіоваскулярна безпека під час лікування нестероїдними протизапальними препаратами: збалансований підхід

Хоча нестероїдні протизапальні препарати (НПЗП) мають численні серйозні побічні ефекти, вони належать до найчастіше застосовуваних препаратів у всьому світі (McGettigan P., Henry D., 2013). Через часте застосування побічні дії НПЗП становлять значну загрозу для громадського здоров’я. Так, уже декілька декад тому було описано підвищення артеріального тиску та ризик загострень серцевої недостатності на тлі прийому цих препаратів (Staessen J. et al., 1983; Cannon P.J., 1986)....

24.03.2024 Неврологія Терапія та сімейна медицина Діагностика і лікування потиличної невралгії та цервікогенного головного болю

У лютому відбувся медичний форум Ukraine Neuro Global 2024, організований ГО «Українська асоціація медичної освіти» (м. Київ). Під час заходу обговорювалися найактуальніші проблеми сучасної неврології. У рамках форуму відбувся сателітний симпозіум «Актуальні питання фармакотерапії в неврології». Слово мала в.о. завідувача кафедри неврології Національного університету охорони здоров’я України ім. П.Л. Шупика (м. Київ), доктор медичних наук, професор Марина Анатоліївна Тріщинська з доповіддю «Краніоцервікалгії: особливості діагностики та лікування»....

24.03.2024 Неврологія Терапія та сімейна медицина Вестибулярні наслідки легкої черепно-мозкової травми і вибухової дії

Запаморочення є поширеним та іноді стійким симптомом після струсу мозку чи легкої черепно-мозкової травми (лЧМТ). Терміном «запаморочення» часто описують декілька симптомів, як-от головокружіння (вертиго; ілюзія руху), порушення рівноваги (нестійкість, нестабільність) і, власне, запаморочення (пресинкопальний стан). Запаморочення після струсу мозку є клінічним викликом, оскільки існує багато причин цього розладу, а його ведення залежить від етіології [1-3]. Однією з таких причин є пошкодження периферичної вестибулярної системи (внутрішнього вуха). У разі травм, отриманих під час війни, лЧМТ часто пов’язана з вибуховою дією, яка може пошкоджувати внутрішнє вухо. Лікарям важливо розуміти вестибулярні наслідки вибухової лЧМТ, оскільки ЧМТ є дуже характерною для сучасних війн [4]....

22.03.2024 Неврологія Терапія та сімейна медицина Урахування гендерних особливостей за призначення психофармакотерапії

Морфологічні й фізіологічні відмінності чоловічого і жіночого організму є підставою для гендерного підходу до вивчення та застосування лікарських засобів. Пропонуємо до вашої уваги огляд статті I. E. Sommer et al. «Sex differences need to be considered when treating women with psychotropic drugs» видання World Psychiatry (2024; 23 (1): 151–152), присвяченій дослі дженню питання вибору фармакотерапії з урахуванням фізіологічних, а відтак — фармакокінетичних і фармакодинамічних — особливостей у представників різних статей....