27 березня, 2015

Первый отечественный микробиолог Мартын Тереховский

Я решил не собирать чужих открытий; я предпочел учиться у самой природы, этой наилучшей наставницы,
путем собственного опыта, совершенно не сомневаясь в том, что существа,
наблюдаемые в настоях, хотя и очень малы, все же могут раскрыть величайшие тайны природы…
М.М. Тереховский

Рубеж XVII-ХVIII столетий ознаменовался началом основательного изучения мира микроорганизмов, мира, ранее недоступного для человеческого глаза. Видимым он стал только благодаря изобретению голландского натуралиста Антони ван Левенгука – микроскопу.
До этого средневековые биологи и врачи Европы имели довольно смутные представления о природе этих «карликовых» организмов.
Исследования шотландского аббата Нидгема (середина XVIII ст.) показали, что зарождение микроорганизмов (анималькулей, инфузорий) под влиянием таинственной силы, обозначенной им как некая «вегетативная сила», происходит самопроизвольно. Однако ученый Нидгем не решился открыто признать одушевленность анималькулей. Поэтому он обратился к идеям Декарта и высказал предположение, что инфузории являются всего лишь простыми механизмами, или автоматами.
В конце XVIII ст. итальянский аббат Лаццаро Спалланцани, один из выдающихся экспериментаторов своего времени, осуществил проверку полученных Нидгемом результатов и подверг решительной критике саму возможность самопроизвольного зарождения. Научная полемика между двумя учеными вышла далеко за пределы узкоспециальных проблем.
Эта дискуссия затронула ряд принципиальных вопросов научного мировоззрения и теоретической биологии. Трудность решения поставленных задач заключалась в самом теоретическом уровне биологической науки. Необходимо было выбирать между идеями самозарождения Нидгема, содержащими частично прогрессивные мысли, но ведущими к упрощенным выводам и представлениям о сущности жизни, и преформистскими воззрениями Спалланцани, связанными с отрицанием самозарождения, но основанными на идеалистическом понимании жизни.

Неординарные способности исследователя из Украины
В годы напряженных исканий и огромного интереса, вызванного микроскопическим миром живых существ, появилось исследование первого российского микробиолога – студента медицинского факультета Страсбургского университета Мартына Тереховского, – которое заставило всех по-иному посмотреть на консервативное идеалистическое мировосприятие.
…Сын полкового священника Мартын Матвеевич Тереховский из полтавского городка Гадяч с детства стремился к знаниям. Особый интерес он проявлял к тайнам живой природы, отношениям человека с окружающим миром. Серьезную общеобразовательную подготовку юноша получил в Киево-Могилянской академии. Затем для продолжения учебы и усовершенствования знаний Тереховский отправился в Санкт-Петербург. 22 октября 1763 г. он был принят учеником в Санкт-Петербургский генеральный сухопутный госпиталь. Спустя почти два года, 23 сентября 1765 г., он был «по экзамену произведен в лекари», усвоив в беспрецедентно короткий срок программу семилетнего курса обучения.
Выходец из небогатой семьи М. Тереховский при поддержке благотворительного фонда княгини Е. Голицыной получил возможность продолжать учебу во Франции, в Страсбургском университете.
Итогом почти 5-летнего совершенствования лекарского мастерства Мартыном Тереховским, который под руководством профессора физики Якоба Людвига Шурера изучал микроскопические организмы, стала диссертационная работа под названием «О наливочном хаосе Линнея» (De Chao Infusorio Linnaei). Соискатель степени доктора медицины поставил перед собой задачу – исследовать природу и возникновение микроскопических существ, для которых свойственны все признаки живой материи. Воздействуя на анималькули ядовитыми веществами (серной и соляной кислотами, сулемой, поташем и др.), Мартын Тереховский наблюдал их активное передвижение в сторону, противоположную месту воздействия токсинов. На этом основании ucrano-rusus, то есть «украинец из России» (подпись на титульном листе диссертационной работы молодого ученого), М. Тереховский сделал вывод: «наливочные анималькули» представляют собой живые организмы.
Исследователь отстаивает первостепенное место процесса изучения микроскопических организмов в деле расширения и углубления представлений о наиболее общих закономерностях природы. Молодой ученый красочно изображает практическую пользу, которую приносят многие черви и насекомые, подчеркивая в то же время огромный вред, причиненный такого рода организмами людям. Натуралист обобщает: «Твердо стоит и будет стоять польза этих наблюдений. Ничто, говоря словами Плиния, не может оказаться лишним в наблюдении природы».
В ходе убедительных экспериментов и наблюдений Мартын Матвеевич впервые обосновал в отношении того круга организмов, с которыми практически имели дело микроскописты его времени, что «двигающиеся наливочные существа – это не неодушевленные тельца и не органические молекулы среднего (между неживыми и живыми) и хаотического царства, а истинные мельчайшие животные». Таким образом, переведя простейшие микроскопические организмы из разряда неопределенных комочков живого вещества, из «живых молекул» в разряд организмов, достаточно сложных по строению и жизнедеятельности, ученый доказал, что так же, как и более сложноустроенные немикроскопические животные, анималькули дышат, питаются, растут и размножаются.
С современных экологических представлений диссертационная работа «О наливочном хаосе Линнея» является типичным экологическим исследованием, в котором в качестве объекта наблюдения выступают микроорганизмы (без разделения на отдельные группы и виды), воздействующими факторами среды обитания которых являются различные физические и химические агенты, при этом оценка воздействия проводится по признакам активности (подвижность, накопление в культуральной среде) и летальному эффекту. Это дает повод утверждать: с самого зарождения микробиологии как науки прослеживается формирование экологического направления, которое в диссертации Тереховского получило яркое выражение и открыло этот раздел в отечественной микробиологии. Самого же Мартына Матвеевича можно назвать основателем экологического направления в отечественной микробиологии.

В своем отечестве пророки лишние
Несмотря на то что М.М. Тереховскому принадлежит определенное место в истории науки, в свое время он оказался практически забытым. Единственное упоминание современников о страсбургской диссертации принадлежит геттингенскому натуралисту Леопольду Гмелину, издавшему в 1788-1793 гг. 13-е переработанное издание «Системы природы» Линнея, где автор отмечает, что работа нашего соотечественника имеет важное историко-философское значение и представляет известный интерес как образец безупречной логики научного мышления. В начале XIX века зоолог Отто Бючли в историческом обзоре исследований по простейшим подробно излагает открытия и выводы М.М. Тереховского. И даже некорректная попытка немецкого библиографа Погендорфа в его библиографическом словаре (1863) приписать авторство труда выпускника университета его научному руководителю немецкому физику Шуреру («во славу немецкой науки») лишний раз подтверждает значимость проделанной Тереховским работы.
К сожалению, в России ученому не удалось продолжить изучение наливочных анималькулей. Тем не менее через год после смерти Тереховского при организации Медико-хирургической академии у семьи были выкуплены «Смитонов воздушный насос» и две электрические машины. Вероятно, Тереховский приобрел эти приборы с намерением возобновить свои страсбургские исследования.
Возвратившись из Страсбурга в Санкт-Петербург, доктор Тереховский на протяжении полутора лет не мог трудоустроиться в столице. И только в мае 1777 г. Медицинская коллегия назначила его преподавателем Кронштадтской госпитальной школы и «лекционным доктором» в Кронштадтский генеральный морской госпиталь «для обучения подлекарей и учеников» фармакологии, патологии и praxis medica. Через 2 года Тереховского назначили заведующим кафедрой анатомии в Петербургской госпитальной школе, где в свое время он учился сам.

Многогранный талант
Целеустремленность в работе, преданность науке, умение рационально использовать необходимый материал и находить окончательный результат впоследствии позволили М. Тереховскому стать выдающимся педагогом и талантливым воспитателем ряда поколений врачей. В разное время его ассистентами по преподаванию были брат известного ученого Нестора Максимoвича Лев и профессор хирургии Яков Саполович. Тереховский был замечательным лектором и педагогом. В отличие от многих других преподавателей он читал свои лекции на русском языке.
Один из современников ученого ботаник Иван Мартынов отмечал: «Профессор Мартын Матвеевич Тереховский славился красноречивым преподаванием ботаники», а знаменитый Данила Самойлович дал такую характеристику в своем письме к членам Дижонской академии (Франция): «Тереховский – один из самых талантливых моих соотечественников; его таланты как преподавателя таковы, что почти невозможно найти равного ему, а его выдающиеся достоинства как ученого хорошо известны Страсбургскому университету, который выделил его из числа многих других».
Тереховский много работал после назначения его в 1783 г. директором Ботанического сада в Санкт-Петербурге. В весьма красноречивом рапорте медицинской коллегии о состоянии дел в принятом им учреждении он так характеризует свою деятельность: «Доношу Государственной медицинской коллегии, что я по вступлении моем в Ботанический сад не нашел в нем никаких семян, а растений весьма мало, поелику оный Сад оставался несколько лет без профессора, и что, следовательно, все те семена, которые при оном находятся ныне и о которых я в Списке упоминаю, приобретены собственным моим иждивением».
Когда в начале 1780-х гг. назрела необходимость улучшения системы медицинского образования в России, медицинская коллегия направила профессоров Тереховского и Шумлянского за границу для ознакомления с европейскими высшими медицинскими школами Австрии, Германии, Франции и Англии. После их возвращения на основании представленных материалов в 1786 г. была проведена предварительная реформа медицинского образования. Однако, несмотря на положительные результаты, Тереховский остался недоволен. Он настаивал на организации в России высшего медицинского учебного заведения по типу европейских университетов.
Надворному советнику Тереховскому в конце концов удалось убедить графа Петра Завадовского, который был в то время главой Комиссии об училищах, в необходимости создания в Санкт-Петербурге высшего медицинского учебного заведения. Таким образом, была организована Медико-хирургическая академия. Были назначены четыре первых профессора академии, в их числе Тереховский – профессором естественной истории кафедры микробиологии,.
В круг интересов Мартына Матвеевича входило пристрастие к словесному творчеству. До самой кончины Тереховский не прекращал литературной деятельности. Стремясь популяризировать науку среди более широких кругов, он написал ботаническую поэму «Польза, которую растения смертным приносят». Это поэтическое произведение издавалось дважды – в 1796 и 1809 гг. Кроме того, он написал еще одну дидактическую поэму – «Начальные основания естествословия». Безусловно, профессор Тереховский оставил интересное профессиональное литературное наследие: «Краткое описание болезней, которые весьма часто приключаются в армиях, с правилами как оные врачевать», Catalogus plantarum horti Imperialis medici botanici Petropolitani in Insula apothecaria, «Химия» (на русском и латинском языках), «Описание Парижской хирургической школы».
В середине 1790-х гг. состояние здоровья Тереховского резко ухудшилось. В июне 1796 г. выдающегося ученого не стало.

Список литературы находится в редакции.

Подготовил Лукьян Маринжа

Номер: № 1-2 Січень - Медична газета "Здоров’я України"