Герой мирного медицинского труда

C момента введения во время царствования Петра І обычая награждать подданных империи орденами и медалями до 1788 г. никто из граждан России, причастных к «искусству врачевания», не был представлен к награде за заслуги в мирном созидании. В те далекие времена медработники награждались лишь за боевые заслуги, то есть за участие в баталиях, когда их знания и опыт, минимизируя людские потери на полях сражений, зачастую не в меньшей мере, чем полководческий талант боевых командиров, способствовали «викториям» российского оружия. 
Он стал первым в списке отечественных лекарей-орденоносцев, удостоенных высокой награды (ордена Святого Владимира 3-й степени) не за боевые заслуги, а за героический поступок в мирное время, совершенный им летом 1788 г. В чем же заключался, как это позднее признает европейская медицинская общественность, подвиг Степана Семеновича Андреевского, сына приходского священника из местечка Салтыкова-Девица Нежинского уезда Черниговской губернии?

Славился обширным умом, серьезным образованием, 
неподкупной честностью среди общей испорченности
и большими административными способностями.
Я.А. Чистович "История медицинских школ в России"

Смертельная схватка с «персидским огнем»
В 1785-1788 гг. Южный Урал был охвачен обширным «моровым поветрием» – животные и люди погибали от какой-то неизвестной болезни. И хотя свирепая эпизоотия, нещадно косившая как людей, так и животных уральских земель, известна была еще со времен Гиппократа и Галена как антракеза (от греческого «anthracis» – уголь, по черному цвету струпа кожного язвенного карбункула), или персидский огонь, однако даже в конце XVIII ст. в медицинском мире еще не было твердой уверенности, что опасная для жизни животных и человека инфекция – одно и то же заболевание. А без этого невозможно было разработать эффективные меры борьбы со всепожирающим «огнем» зловещего «черного» оттенка. И вот из Петербурга в уездный город Екатеринбургской провинции Пермского наместничества Челябинск отправилась группа врачей во главе с членом Медицинской коллегии сената штаб-лекарем С.С. Андреевским с целью приблизиться к разгадке тайны способов предупреждения и эффективного лечения сибирской язвы – так позднее Андреевский предложил называть этот коварный недуг. Почему «сибирская»? Скорее всего, исходя из того, что в ту пору и Урал, и Сибирь именовались Сибирской землей. 
Первые официальные сведения о сибирской язве в России принадлежат лекарям алтайских колывано-воскресенских заводов Абраму Эшке и соученику М. Ломоносова по Славяно-греко-латинской академии Никите Ножевщикову. В 1762 г. Н. Ножевщиков представил в Медицинскую коллегию научный труд «О болезнях, встречающихся среди людей в Колывано-Воскресенском округе и Иртышской линии», где описал профессиональные заболевания горняков и выделил как самостоятельное заболевание антракезу, дал подробное описание ее клинической картины и методов лечения у людей, обратив внимание на тождественность характера болезни у животных, указывая на сезонность и условия, способствующие ее возникновению. Задолго до Роберта Коха и Луи Пастера русские врачи описали клиническую картину сибирской язвы, меры по ее лечению и предупреждению. 
Но вернемся к событиям на Южном Урале. Благодарные последователи алтайских лекарей Эшке и Ножевщикова, используя опыт своих предшественников, с энтузиазмом приступили к работе. Им было чуть больше, чем по двадцать. Вряд ли кто-то из нынешних ровесников этих молодых людей сможет понять их более чем странный поступок: отправиться из блестящего г. Санкт-Петербурга в глухомань, на Урал, навстречу страшной болезни, причем не по принуждению, а по зову сердца и врачебного долга. На протяжении двух лет петербургский «десант» молодых врачей неустанно «воевал» с эпизоотией. Под руководством С.С. Андреевского ими была подробно изучена клиника, патологическая анатомия и эпидемиология заболевания, составлена топографическая карта распространения болезни, приложено описание результатов вскрытий более двухсот трупов животных и людей, умерших от сибирской язвы, показана полная идентичность заболевания животных и человека, выявлена возможность поражения сибирской язвой внутренних органов без внешних кожных проявлений. А главное, были разработаны методы лечения и профилактики сибирской язвы. Подробное описание этих исследований, послужившее своеобразным отчетом о совместной работе, проделанной столичными и уральскими врачами, было представлено С.С. Андреевским в двух трудах – «О сибирской язве» (1788) и «Краткое описание сибирской язвы» (1796). 
Основательно помотавшись по ужасающему бездорожью в окрестностях г. Челябинска и казачьим станицам вслед за жестоким «поветрием», Степан Семенович Андреевский решился на смертельно опасный эксперимент. Чтобы доказать инфекционную природу сибирской язвы и найти способы ее лечения, 18 июля 1788 г. в присутствии челябинского городничего, судьи и своего помощника подлекаря В.Г. Жуковского он привил себе это заболевание путем введения жидкости из карбункула умершего больного. Собственным самозаражением С.С. Андреевский убедительно доказал заразную и зоонозную природу, то есть передающуюся человеку от больных животных, природу сибирской язвы. Это научное открытие имело огромное значение. Ведь возбудитель сибирской язвы – бацилла антракис – был впервые обнаружен в крови павших от инфекции овец французскими учеными Давеном и Райе лишь в 1850 г., а в 1855 г. – немецким ученым Поллендером в крови и тканях рогатого скота. Примерно в то же время Брауэлль в России обнаружил возбудителя сибирской язвы не только в крови погибших от инфекции людей, овец и лошадей, но и при жизни больных животных. Брауэллю удались и первые прививки материалом, содержавшим увиденные им под микроскопом бациллы. И только после того как Р. Кох (1876) и Л. Пастер (1877) опубликовали свои способы культивирования бациллы антракис в чистом виде и опыты с ней на животных, началось всестороннее экспериментальное изучение сибирской язвы. В свете этих фактов еще больше возрастает значимость героического поступка нашего соотечественника С.С. Андреевского, который своим опытом самозаражения почти на 100 лет опередил выводы зарубежных ученых.
Все, что происходило с ним после инфицирования собственного организма «персидским огнем», Степан Семенович вносил в «скорбный листок» – такое название носил тогда документ, известный сегодня как «история болезни пациента». Когда у отважного врача наступили «расстройство и помешательство мыслей, соединенные с превеликим страданием», записи наблюдений за борьбой молодого организма, добровольно подвергшего себя смертельной опасности, продолжал вести Василий Григорьевич Жуковский. Сам же он и лечил С.С. Андреевского. И это притом, что всего лишь четырьмя годами ранее Степан Семенович вынужден был из-за тяжелой болезни покинуть место прозектора при профессоре М.М. Тереховском и временно покинуть г. Петербург, вернувшись в Украину. Какие глубинные, невероятно мощные силы духа молодого врача смогли одолеть натиск внешней инфекционной агрессии известно, надо полагать, лишь Всевышнему! Андреевский выжил! Спустя несколько месяцев, С.С. Андреевский, а вслед за ним и В.Г. Жуковский были награждены орденами Св. Владимира. Последующие 50 лет своей жизни В.Г. Жуковский, уже как штаб-лекарь, всецело посвятил делу налаживания здравоохранения в родном г. Челябинске. 
Воздали должное Степану Андреевскому и Василию Жуковскому и потомки, правда, с некоторым опозданием. В 2006 г. решением администрации г. Челябинска и Челябинской городской Думы одной из улиц города присвоено имя В.Г. Жуковского, а сквер в центре города стал носить имя С.С. Андреевского. 

Реформатор отечественного медицинского дела
В 1789 г. после возвращения из уральской экспедиции С.С. Андреевский был назначен на службу в Петербургский сухопутный госпиталь, где он написал труды «О костных опухолях», «О литотомии», «О нагноении костей черепа». 
В 1792 г. С.С. Андреевский стал первым штатным членом Медицинской коллегии, и на него была возложена подготовка всех намеченных реформ в области организации медицинского дела в России. Почти 10 лет продолжался этот плодотворный период деятельности С.С. Андреевского. Так, в 1794 г. он, обследовав все ботанические сады страны, разработал систему мероприятий по обеспечению государства лекарственным сырьем. Обобщив труды отечественных ученых в области создания системы медицинского образования, он разработал «Предварительное постановление о должности учащихся и учащих», сыгравшее большую роль в улучшении подготовки отечественных врачей. А составленная им инструкция-физиката с изложением основ гигиены населенных мест стала органичным продолжением «Медико-топографического описания Черниговской губернии», представленного в Медицинскую коллегию еще в ту пору, когда Степан Семенович по состоянию здоровья временно находился на родной земле. 
В основу проведенной в 1797 г. реформы медицинского управления в губерниях легли «Положения об учреждении врачебных управ в губерниях и инструкций для их чинов», также разработанные С.С. Андреевским. Вместе с Н.К. Карпинским и И.И. Виеном он был автором «Карантинного устава» (1800).
После ликвидации в 1804 г. Медицинской коллегии С.С. Андреевский был назначен директором Петербургской медико-хирургической академии, проект которой он вынашивал долгие годы. Но вскоре Андреевский покинет стены своего детища, навсегда попрощавшись со своей основной профессией. В 1805 г. ректором академии был утвержден И.П. Франк, начавший подготовку нового устава, предусматривающего превращение академии в военное учебное заведение. Со многими пунктами этого устава С.С. Андреевский был не согласен. К тому же положение директора академии при наличии ректора становилось весьма неопределенным, поэтому в 1807 г. действительный статский советник С.С. Андреевский оставил службу в академии и медицинское поприще. 


Во имя жизни других 
После ухода из Медико-хирургической академии Степан Семенович служил в Министерстве финансов, затем недолго был вице-губернатором в Гродненской и Киевской губерниях. Со всеми сложными обязанностями С.С. Андреевский успешно справлялся, о чем свидетельствовало его быстрое продвижение по службе. Астраханский гражданский губернатор – такова была его последняя должность на государственной службе с ноября 1811 г.
Сразу же после приезда в г. Астрахань он произвел тщательный осмотр всего города и в предписании городской Думе указал, что она совершенно не печется о благоустройстве и санитарном состояния города. В частности, из-за недостаточной защиты валами многие части города ежегодно заливались во время разлива рек, а после спада воды оставались большие лужи, от которых «шла всякая зараза». Новый губернатор приказал Думе совместно с архитектором и начальником водоходства осмотреть все укрепления, составить план их капитального ремонта и смету. Все работы были закончены в течение года до наступления паводка, причем для их осуществления в дополнение к думским средствам он выделил из губернского фонда 3000 рублей. Впервые весь город был защищен от затопления. На всех улицах при новом губернаторе были построены деревянные тротуары, отремонтированы мосты через реки и канал, благоустроены съезды к волжскому перевозу; был отдан приказ об отлове бродячих собак как причины «заразных болезней».
Пополнилось медицинское и хозяйственное оборудование больниц, аптеки обеспечивались специально купленными в г. Петербурге медикаментами. Было улучшено питание больных, пища для них готовилась по предписанию врачей. Кормилицы и дети «сиротопитательного дома» стали ежедневно получать дополнительное молоко. В целях развития квалифицированного родовспоможения и ухода за новорожденными С.С. Андреевский предписал объявить всем повитухам, чтобы они без совета «ученой бабки» (акушерки) особенно трудные роды не принимали. В 1815 г. по его просьбе из Петербурга в Астрахань была направлена вторая «ученая повивальная бабка» – Анисья Титова. Еще через 3 года ему удалось добиться назначения повивальной бабки в уездный город Красный Яр. 
Большое внимание С.С. Андреевский уделял развитию оспопрививания. Под его председательством был организован «оспенный комитет». Из числа грамотных юношей, выделенных городским купеческим и мещанским обществом, молодых татарских мулл и калмыцких священнослужителей стали готовить оспопрививателей. С 1814 г. была установлена выдача справок населению об оспопрививании. К началу 1816 г. прививками против оспы были охвачены все дети Астраханской губернии. Оспопрививание в губернии было настолько развито, что она снабжала прививочным материалом Кавказскую губернию, Грузию и г. Баку. В результате принятых мер по укреплению карантинов за время службы Андреевского на территории губернии не было зарегистрировано ни одного случая эпидемического заболевания. В 1815 г. «за старания и хорошие распоряжения в устроении карантинных жилищ» ему было объявлено «монаршее благоволение».
Жил в г. Астрахани Степан Семенович один. Жена его – Анастасия Ивановна Андреевская (урожденная Волькевичева) – лишь изредка приезжала сюда. Незадолго до смерти, находясь в командировке в г. Петербурге, С.С. Андреевский составил завещание. Оставляя жене, которая проживала постоянно в их собственном доме в г. Петербурге все небольшое движимое и недвижимое имущество, он писал: «Не имея ни злата, ни серебра, ни драгоценных камней и дорогих вещей, я умоляю друга моего не тревожить праха моего подозрениями в помещении оных, столовое же серебро, коего весом я имел не более 12 фунтов, принесено будет в тот священный храм, при коем бренное тело мое погребено будет, а белье, носильное платье и прочие пожитки, останутся в пользу неимущих». 
19 декабря 1818 г. С.С. Андреевский скончался, о чем свидетельствовал некролог в популярном тогда журнале «Русский инвалид». Так закончилась жизнь замечательного врача, ученого, видного государственного деятеля, пытавшегося всеми силами служить своему народу. 


Литература
1. Дегтярев И.В. Челябинская старина: Сб. ст. и материалов по истории Челябинска раннего периода: 30-е гг. ХVIII в. – середина ХХ в. – Челябинск: Центр историко-культурного наследия, 1996. 
2. Медицинская микробиология / Под ред. В.И. Покровского, О.Н. Поздеевой. – М.: Медицина, 1998.
3. Палкин Б.Н. С.С. Андреевский (1760-1818). – М.: Медицина, 1986.
4. Фармацевтический Вестник. – 1999. – № 35 (151).
Подготовил Лукьян Маринжа