27 березня, 2015
Выдающийся благодетель человечества
Бог создал лекарства из Земли, и он, мудрейший, не будет питать отвращения к ним.
З. Ваксман. Эпиграф к нобелевской лекции.
Ведь земля - это наша душа…
В. Высоцкий. Песня о земле.
Наивысшее признание
Огромный зал, вмещающий более 1700 человек, был переполнен. Под звуки фанфар награжденные вошли в холл и встали на помост. Рядом с ними разместились многочисленные сотрудники различных университетов и институтов, Нобелевские лауреаты предыдущих лет и официальные лица. Все были одеты официально согласно протоколу и при полных регалиях. Король и три члена королевской семьи сели напротив помоста. В самом начале церемонии профессор А. Воллгрен от имени Нобелевского фонда и Каролингского медико-хирургического института в краткой речи представил претендента: «Открытием стрептомицина Вы и Ваши сотрудники сделали очень важный вклад в историю медицины. В отличие от открытия пенициллина профессором Александром Флемингом, которое в значительной степени было обусловлено случаем, получение стрептомицина стало результатом длительной систематической работы большой группы ученых. Даже если бы стрептомицин не был прекрасным антитуберкулезным средством, cоздание его – это гигантский шаг вперед. Прежде всего, выделение препарата потребовало разработки процедур, которые с успехом будут использованы для будущих исследований и могут гарантировать фундаментальные результаты… Каролингский медико-хирургический институт предоставил Вам Нобелевскую премию этого года по физиологии и медицине за ваши оригинальные, систематические и успешные исследования микробов почвы, которые привели к открытию стрептомицина, первого антибиотического средства против туберкулеза. При этом Вы не физиолог, не врач, но ваш вклад в развитие медицины имеет первостепенную важность для человечества. Это честь для меня передать Вам от имени Каролингского института наши самые искренние пожелания новых научных достижений и поздравить Вас с награждением… Теперь я прошу Вас получить Нобелевскую премию от Его Величества Короля».
Все это происходило в большом зале королевского дворца в Стокгольме 10 декабря 1952 года, когда человеку, вошедшему (по авторитетному мнению его современников) в почетную сотню выдающихся жителей земли за всю ее историю существования, вручалась самая престижная премия мира. На Нобелевском банкете Зельман Ваксман рассказал о том, как «утром получил от маленькой шведки Евы Хеллстром большую, чем Нобелевская, награду – пять цветов, по одному за каждый год ее прожитой жизни, которой она обязана стрептомицину». Репортеры разыскали маленькую пациентку Ваксмана, которая была спасена от туберкулезного менингита стрептомицином, чтобы сфотографировать ее вместе со спасителем. Так кто же он, Зельман Ваксман, удостоенный 55 лет тому назад такой высокой награды в области физиологии и медицины?
За всю историю существования премий Альфреда Нобеля только два наших соотечественника добились наивысшего признания за свои революционные достижения в области физиологии и медицины. Ими были харьковчанин Илья Мечников и уроженец Подолья Зельман Ваксман. Но если имя Мечникова многим знакомо со школьной скамьи, то имя следующего Нобелевского лауреата, прославившего Украину, – Зельмана Ваксмана – знакомо значительно меньшему числу наших соотечественников. Горько сознавать, что оба они, искренне любившие свой родной край, признание мирового сообщества получили живя и работая за пределами родины. И традиция эта, к величайшему сожалению, не изжила себя и в наши дни…
Из биографии
Зельман (Соломон) Ваксман родился 2 июля 1888 года в подольском местечке Новая Прилука, что невдалеке от Бердичева. Eго отец, Якоб Ваксман, арендовал земельный участок и с юных лет привлекал сына к труду на земле. Это способствовало формированию у юноши не только любви к земле, но и научило его плодотворно трудиться. С помощью домашних учителей Зельман усвоил курс начальной школы и, с блеском выдержав экзамены, был зачислен в 5-ю одесскую гимназию, которую закончил с аттестатом наивысшей (пятой) степени. В царствование самого бездарного монарха из династии Романовых Александра III по установленной процентной норме на каждого учащегося-еврея (иудея) должно было приходиться не менее десяти лиц христианского вероисповедания. Таким образом, получить высшее образование в Российской империи детям племени Авраамового в то время было довольно проблематично. Позором самодержавного режима во времена правления императора Александра III и его сына Николая II были массовые отъезды за океан многих сотен эмигрантов. Люди бежали от погромов, от безысходности, от дискриминации, от невозможности обеспечить детям на родине достойное образование. Поэтому в 1911 г. Зельман Ваксман вынужден был эмигрировать в США, где жили его сестры, владевшие фермой в Метачене (штат Нью-Джерси). Привыкший к сельскохозяйственным работам, он активно «впрягается» в фермерскую жизнь, помогая своим родственникам. Но пытливый ум 23-летнего подолянина заставлял его смотреть на землю не только как на кормилицу человечества. В своих воспоминаниях Ваксман напишет: «Работая на земле, я решил искать ответ на многочисленные вопросы о цикличности жизни в природе, которые начали вставать передо мной».
Для этого нужно было учиться. В том же 1911 г. З. Ваксман поступает в сельскохозяйственный колледж г. Рутгерс, став победителем в конкурсе на государственную стипендию. После окончания колледжа Зельман получает степень бакалавра, и в течение двух лет работает исследователем в лаборатории биохимика Т.Б. Робертсона в Калифорнийском университете (Беркли), одновременно посещая лекции по биохимии, физической химии и математике. Совмещая учебу с научными исследованиями по изучению бактериологии и биохимии грунта на сельскохозяйственной экспериментальной станции в Нью-Джерси, он работает помощником доктора Йома, который руководил отделом биологии почвы университета. И уже в 1915 г. молодой ученый выделяет из грунта один из видов актиномицетов. Спустя год, Ваксман получает степень мастера наук (Msc – в Америке эта степень предназначена для научных сотрудников фундаментальных медико-биологических сфер). Закончив в 1918-м курс обучения в Беркли, он получает степень доктора философии в области биохимии. По приглашению доктора Липмана Зельман Ваксман возвращается в Рутгерс, где читает лекции по почвенной микробиологии и работает исследователем на экспериментальной сельскохозяйственной станции, фокусируя свое внимание на исследовании почвенных микробов. В 1931 г. профессор возглавил отдел морской бактериологии в Институте океанографии в Вудс-Холе, в будущем ставший основой Института бактериологии, детища Зельмана Ваксмана. Там он трудился до свего выхода на пенсию.
Научный поиск
В начале 30-х гг. ХХ столетия на планете ощущалось дуновение грядущих военных конфликтов между проигравшими и победителями Второй мировой войны. Пришедшие в тот непростой для США постдепрессионный период к власти демократы во главе с Ф.-Д. Рузвельтом прекрасно понимали, что в случае войны не обойтись без значительных людских потерь. К тому же войны, как правило, приносят и вспышки целого ряда заболеваний. Одним из жесточайших недугов ХХ века оставался туберкулез – «большая белая чума», уносящая ежегодно от 2 до 3 миллионов человеческих жизней. Кроме этого, от 3 до 4 миллионов человек ежегодно (!) пополняли ряды «новобранцев» всемирного легиона чахоточных больных. В XIX веке уже знали о микобактерии-возбудителе туберкулеза, однако действенных средств лечения этого заболевания не было. Климатотерапия, море, солнце, кумыс, травы – все эти средства, конечно, не могли эффективно помочь при чахотке. Велись поиски средств воздействия на микобактерию туберкулеза и фармакологами, и химиками, и другими учеными. Проводились многочисленные исследования с препаратами золота. Однако с течением времени выяснилось, что кризолган, трифал, сальгонал, санокризин, криапол и другие производные золота, а также соединения марганца, кобальта и прочее, различные красители, антисептики, препараты ароматического ряда, хотя и задерживают рост и размножение микобактерий туберкулеза в пробирке, не оказывают такого действия в организме человека. Попытки же достичь подобного эффекта назначением этих препаратов в больших дозах сопровождались тяжелыми токсическими явлениями. Работавший в США (середина 30-х гг. ХХ ст.) микробиолог Рене Жиль Дюбо, занимался поиском микробов, обитающих в земле, которые бы убивали стафилококк, и ему это удалось. Этим оружием против болезнетворной бактерии оказался новый антибиотик, получивший название «грамицидин» (по имени Дж. Грама, описавшего способ окраски стафилококка). К сожалению, грамицидин ядовит не только для микробов, но и для человека. Потому его применение ограничилось промыванием гнойных ран и полосканием горла при ангине. Но и это было победой. Подлинный же триумф достался З. Ваксману и коллективу его лаборатории.
В 1932 г. Американская ассоциация по борьбе с туберкулезом поручила Зельману Ваксману провести исчерпывающие поиски продуцентов антимикробных веществ. Еще в Калифорнийском университете в Беркли профессор начинает научный поиск, изучая группу микробов-актиномицетов, которые оказались бы способными предотвратить рост болезнетворных бактерий. Для решения этой задачи он специально создал научную группу из молодых ученых и исследователей. Это был кропотливый, длительный поиск. Около тысячи микробных культур были тестированы на антибактериальную активность. В результате были выделены 20 новых терапевтических агентов, которые оказались способными подавлять деятельность болезнетворных бактерий. В 1941 году магистром из группы Ваксмана Б. Вудруффом был выделен актиномицин – активный антибиотик для борьбы с широким спектром бактерий, однако он оказался токсичным для живого организма. Следующим шагом стало выделение стрептотрицина, первые испытания которого показали, что он не токсичен для живого организма, однако последующие фармакологические тесты установили замедленный токсический эффект. Это открытие убедило Ваксмана в правильности выбранного направления исследований и показало возможность выделения антибиотика, который подавляет болезнетворные организмы без побочных влияний на живой организм. В связи с этим Зельман Ваксман писал: «Я чувствовал по своему опыту, что грибы и актиномицеты могут быть значительно более эффективными источниками антибактериальных средств, чем обычные бактерии».
Исследуя процессы распада растительных и животных тканей, природу и происхождение гумуса, почвенных и морских микроорганизмов, а также причину гибели туберкулезной палочки в почве, он задумался над вопросом: «Почему бактерии туберкулеза, весьма устойчивые во внешней среде, гибнут почти моментально при попадании в почву?». Было замечено, что трупы болевших чахоткой после длительного пребывания в земле как бы «очищаются» от инфекции. Ваксман еще раньше предположил, что это связано с воздействием на микобактерии туберкулеза микробов-антагонистов. К этому времени он уже накопил богатый научный опыт относительно изучения почвенных грибов – актиномицетов. Ответ был очевиден: по всей вероятности, именно в почве живет смертельный враг туберкулезных палочек, столь опасных для человека. И исчезновение бацилл связано с микробным антагонизмом – одна бактерия продуцирует вещество, убивающее другую бактерию. Подобный процесс, в ходе которого жизнь используется для уничтожения другой жизни, еще в 1889 году ученик великого Луи Пастера – Поль Вайлемин – предложил назвать термином «антибиозис». А профессор микробиологии З. Ваксман стал автором термина «антибиотик», предложив так впредь называть все подобные вещества.
Туберкулез побежден
Прорыв наступил в 1943 году, когда под руководством Ваксмана его ученик А. Шац выделил из грибка вещество, которое разрушало болезнетворные бактерии, стойкие к пенициллину, и не давало побочных эффектов. Это был стрептомицин, разрушающий микобактерии туберкулеза. Проявляя ярко выраженное противомикробное действие относительно бактерий и палочек, по спектру противомикробной активности стрептомицин превосходил уже существующий в то время пенициллин, уничтожая те бактерии, которые еще оставались неуязвимыми. Для дальнейших исследований эффективности стрептомицина Ваксманом были привлечены медики из Национальной ассоциации туберкулеза США У. Фельдман и К. Хиншоу, которые провели тесты на свиньях. Через несколько месяцев Ваксману было сообщено об излечении больных туберкулезом животных. Несколько медицинских клинических центров провели проверку чувствительности штаммов туберкулеза в организме человека к стрептомицину. Результат оказался ошеломляющим – было зарегистрировано более тысячи успешных случаев лечения туберкулеза. На первой международной конференции, посвященной результатам клинических испытаний стрептомицина, была признана эффективность нового лекарства в борьбе с этим заболеванием. Самым важным было то, что туберкулез, казавшийся непобедимым, стал исчезать.
В частности, испытания, проведенные в клинике Мейо в Рочестере, показали его эффективность при терапии неизлечимых ранее форм туберкулеза. Неисчислимое количество больных этим недугом возвратилось к жизни. Несколько десятилетий именно комбинация пенициллин+стрептомицин практически безальтернативно применялась при лечении большинства инфекционных и воспалительных заболеваний: пневмоний, холеры, брюшного тифа и др. Самые впечатляющие результаты были отмечены в процессе лечения туберкулезного менингита, так называемого «военного туберкулеза», а также свежего очагового туберкулеза. До сих пор стрептомицин «служит» фтизиатрам, хотя для лечения туберкулеза созданы и более эффективные препараты.
В лабораторию З. Ваксмана приходило немало писем с просьбой выслать стрептомицин для лечения заболевших туберкулезом. Никому профессор не отказывал. Стрептомицин быстро перекочевал из стен лаборатории в промышленное производство, и уже в 1949 г. З. Ваксману удалось наладить его массовое производство. В течение трех лет после его открытия только в США ежемесячно производилось 25 тонн стрептомицина. Эксклюзивные права на стрептомицин Ваксман передал Калифорнийскому университету, который выплачивал авторский гонорар ему и участникам группы по исследованию почвенных микробов.
На благо человечества
В 1949 г. в лаборатории Ваксмана был получен еще более активный антибиотик – неомицин, что еще раз подтвердило эффективность разработанных Ваксманом подходов в разработке химиотерапевтических лекарств. Часть полученного гонорара Ваксман использовал на строительство Микробиологического института, который был открыт в 1954 г. Оснащенный современным оборудованием институт существенно расширил микробиологические исследования в США.
Помимо открытия стрептомицина и других препаратов (неомицин, кандицин) Ваксман провел серьезные исследования в области микробиологии почвы, микробиологической защиты днищ суден, точной аппаратуры и многое другое. Он издал свыше 400 научных работ, в том числе 18 монографий.
Уйдя на пенсию в 1958 г., он основал фамильный благотворительный фонд для поддержки научных исследований в области микробиологии. Фонд был создан из личных поступлений профессора Ваксмана от патентов. Он является и семейным, и профессиональным наследием. Это частная благотворительная организация, цель которой – «продвинуть, поощрить и помочь научному исследованию в микробиологии; помогать в обеспечении капиталом и средствами обслуживания научным открытиям, изобретениям в микробиологии, чтобы наука микробиология могла прогрессировать на благо человечества». Фонд и сегодня поддерживает исследования и образование в области микробиологии, включая медицинские дисциплины, сельскохозяйственные задачи, почвенную микробиологию, морскую микробиологию и разнообразные экологические программы, связанные с изучением взаимодействия микробов с окружающей средой. Фонд учредил два престижных приза имени Ваксмана: Национальной академии наук – за достижения в микробиологии и Общества прикладной микробиологии – в области образования. Зельман Ваксман являлся президентом Фонда с 1951 по 1969 год. Затем долгое время фонд возглавлял его сын Байрон Ваксман, также ставший профессором в области микробиологии. Кроме того, деньги фонда шли на поддержку ученых, студентов, их семей, эмигрировавших из СССР.
Родина...
Зельман неоднократно посещал свою родину. Приезжал и туда, где родился, в Прилуки. Во время своего первого пребывания в Советском Союзе (1946 г.) Ваксман посетил несколько городов и ощутил обстановку депрессии, охватившую науку. Ему не дали возможности встретиться с несколькими видными учеными, которых по разным причинам «не было на месте», и, вернувшись в США, Ваксман где-то письменно или устно выразил свое неудовольствие по этому поводу. Через некоторое время появилась версия о его приезде в СССР со шпионской целью со всеми вытекающими отсюда последствиями. В 1947 г. государственное издательство иностранной литературы СССР выпустило в свет русский перевод монографии ученого «Антагонизм микробов и антибиотические вещества». Тогда же, в условиях начавшейся в стране очередной фазы «охоты на ведьм», снятому с поста и в дальнейшем арестованному директору издательства Б.Л. Сучкову было предъявлено обвинение, что тот «вредительски запутал дело выписки иностранной литературы, открыв канал для засылки в Советский Союз контрреволюционных книг». В число последних попали книги «невозвращенцев и перебежчиков». И среди них монография Зельмана Ваксмана.
Нанеся визит в Академию наук СССР, З. Ваксман предложил принять на длительную стажировку ученого-микробиолога из СССР, но при условии, что он сам его выберет. Ваксман назвал имя микробиолога Г.К. Скрябина. Целью стажировки Г.К. Скрябина в Америке было изучение опыта работы по исследованию и получению антибиотиков. Однако по возвращении выяснилось, что Скрябин, проявив свойственную ему «недисциплинированность» занимался в Америке изучением микробиологической трансформации стероидов. На самом деле это было одним из выражений его постоянного стремления к научному поиску, к изучению нового и неизвестного. В то время в СССР постепенно расширялись поиски микроорганизмов-продуцентов антибиотиков и их изучение, организовывался промышленный выпуск антибиотиков, но мир уже вступал в эру стероидных препаратов. После того как было доказано, что микроорганизм можно заставить производить лекарство, получение новых антибиотиков стало вопросом времени. Нужно было только хорошо поискать такие виды микроорганизмов, борьба между которыми идет наиболее интенсивно. Оказалось, что такие микроорганизмы в большом количестве содержатся в пахотной земле. С одного гектара земли можно собрать полтонны грибов и бактерий, которые очень быстро размножаются. Как видим, инициатива зачастую была наказуема прямо-таки вопреки выгоде самих «запретителей».
Память не померкнет
За свою выдающуюся деятельность З. Ваксман был удостоен многочисленных наград. Он был награжден орденом Почетного легиона и орденом Восходящего солнца, удостоен медали Эмиля Христофора Ганзена Карлсбергской лаборатории в Дании, Левенгука – Голландской академии наук, медали Нью-Джерсийского сельскохозяйственного общества, премии Американской академии искусств и наук, многих других премий, присуждаемых различными научными обществами, академиями наук и клубами. За выдающиеся заслуги профессору Ваксману была присуждена степень доктора Льежского, Страсбургского, Иерусалимского, Афинского, Рутгерского, Принстонского, Пенсильванского, Филадельфийского, Нью-Йоркского и других университетов. Среди его многочисленных трудов – «Ферменты» (Enzymes, 1926, совместно с У. Дэвисоном), «Почва и микроб» (The Soil and the Microbe, 1931, совместно с Р. Старки), «Антагонизм микробов и антибиотические вещества» (Microbial Antagonisms and Antibiotic Substances, 1945; 2-е изд. 1947) и «Моя жизнь с микробами» (My Life with the Microbes, 1954).
Земляки Зельмана Ваксмана помнят великого микробиолога. Благодаря усилиям заведующего кафедрой туберкулеза Винницкого национального медицинского университета им. Н.И. Пирогова профессора В.А. Кучера, в Винницком музее создана экспозиция, посвященная Зельману Ваксману, а одна из винницких улиц названа его именем. Решением Прилукского сельсовета несколько лет назад одна из улиц родного села Зельмана Ваксмана названа его именем.
Не стало «выдающегося благодетеля человечества» (так назвал З. Ваксмана при представлении его на премию Нобеля профессор А. Воллгрен) 16 августа 1973 г. Земля Вудс-Хола в американском штате Массачусетс стала его последним прибежищем.
Подготовил Лукьян Маринжа