27 березня, 2015
Жить не только для себя (к истории зарождения медицинского сестринства)
«Блаженнее давать, нежели получать». Деяния апостолов. Гл. 20, ст. 35
«На войне все не гуманно, и все не гигиенично, начиная от смертоносных условий битвы и кончая страшными ее последствиями».
А.П. Доброславин
Еще у древних римлян во время второй пунической войны (218-201 гг. до н. э.) встречаются попытки организовать в войсках особый штат носильщиков, на которых была возложена обязанность выносить из боя раненых. К сожалению, на протяжении многих столетий оказание первой помощи раненым в бою не становилось широкой практикой. Известный немецкий хирург Э. Бергман справедливо отмечал, что «в течение целых столетий помощь была подаваема лишь легкораненым, тяжелораненые же были убиваемы на поле сражения победившим неприятелем». Еще чаще раненые, оставленные и брошенные на произвол судьбы на поле сражения, погибали от ран и мучений, жажды и голодной смерти. Еще в конце ХVIII столетия почти во всех европейских армиях тяжелораненые, которые не могли сами двигаться, не убирались с поля сражения до окончания битвы. Прусский король Фридрих II запрещал уносить раненых до окончания боя, и они часто оставались на поле битвы в ожидании особого распоряжения главнокомандующего. В армии Франции не было ни носилок, ни других каких-либо приспособлений для транспортировки раненых с поля брани в ближайший лазарет или госпиталь. Только в 1793 г. по инициативе двух великих французских хирургов Доминика Жана Ларре и Пьера Франсуа Перси в войсках Наполеона Бонапарта впервые были учреждены особые легкие подвижные лазареты, так называемые «амбюлансы». Передвигаясь вместе с армией, эти лазареты в самый разгар боя проникали на поле сражения и, отыскивая здесь раненых, оказывали им первую помощь. Несколько позднее, во время испанской войны Наполеона (1808), Пьером Перси были организованы первые санитарные отряды носильщиков для своевременного удаления раненых с поля боя. Эти гуманные учреждения французской армии стали значительным шагом вперед в трудном деле оказания помощи пострадавшим в бою.
С сожалением приходится констатировать тот факт, что в армии Российской империи в то время дело оказания помощи жертвам военных баталий находилось на более низком уровне нежели во Франции и Германии. 27 августа 1813 г. в битве под Дрезденом бывший соратник Наполеона генерал Моро (в тот роковой для него час он пребывал на стороне противников «узурпатора», ранее порвав с последним) получил тяжелое ранение, и с поля боя его выносили на носилках, наспех сделанных из казацких пик. После наложения повязки, его перенесли на операционный стол на простом соломенном матраце, взятом прямо с крестьянского воза. Лейб-медик Виллье отнял генералу обе ноги выше колен. Но страдания генерала прекратились лишь спустя два дня, когда его не стало. Если такой уход был за человеком, близко стоявшим в то время к Александру I, то можно себе представить, каково было простым смертным! Подобные бедствия терпели раненые солдаты и офицеры российской армии и во время Крымской войны. После сражения у реки Альма 20 сентября 1854 г. (первая битва войны) на протяжении шести дней под открытым небом без пищи и воды, а также без оказания медицинской помощи находились раненые наши соотечественники. Медицинскую помощь этим несчастным оказал противник – англичане. Но подобный альтруизм во время военных действий полуторавековой давности не делал погоды в деле оказания первой медицинской помощи раненному в бою воину. Даже французы, первыми организовавшие у себя мобильные лазареты, зачастую оставляли своих раненых на поле сражения без оказания первой медицинской помощи. И только ужасные бедствия десятков тысяч вышедших из строя участников битвы у ломбардской деревушки Сольферино (1859) между армией Австро-Венгрии и союзными франко-итальянскими войсками послужили толчком для созыва в 1864 г. Женевской международной дипломатической конференции представителей 14 стран Европы. Этот беспрецедентный континентальный форум принял Международную конвенцию, регламентирующую права жертв боевых действий. Документ этот стал первым актом международного гуманитарного права. Суть так называемого Женевского права (оно же право Красного Креста) заключена в 6-й статье Женевской конвенции: «Раненые или больные военные чины будут принимаемы и пользуемы без различия, какой бы нации они не принадлежали».
Раненный в бою воин в отличие от больного или травмированного пациента обычной больницы переносит неизмеримо большие страдания. Лежащий на поле брани беспомощный человек лишен возможности увидеть рядом с собой кого-либо из родных и близких – вокруг такие же страдальцы. Ведь даже великий Пирогов соглашался с тем, что «прежде всего надо победить, и все, что препятствует победе, что стесняет быстроту движения армии и ее натиск, должно быть удалено или отдалено». Такова логика войны, у которой, по словам замечательной белорусской писательницы Светланы Алексиевич, «не женское лицо».
И только женщины-сестры милосердия внесли гуманную струю в кровавое течение войны. Первые сведения о помощи сестер милосердия страждущим относятся к средним векам. Сестринские общины существовали и на Востоке (в Константинополе, Бейруте, Иерусалиме, Каире), и в Германии, и при протестантских храмах в России (в Санкт-Петербурге, Выборге, Риге). Начиная с середины ХІХ века протестантские монахини и сестры милосердия являлись деятельными работницами во время военных действий, оказывая неоценимые услуги в деле ухода за ранеными воинами. В Российской империи проявление этой гуманности на театре войны, выразившееся в организации добровольного ухода за ранеными со стороны сестер милосердия впервые как общественное движение родилось в Крымскую кампанию 1854-1856 гг., когда две выдающиеся женщины противоборствующих стран: англичанка Флоренс Найтингейл и Великая княгиня Елена Павловна – супруга брата императора Николая I Михаила – одновременно протянули руку помощи воинам, проливающим кровь на поле брани. Во время Крымской войны они были во враждующих армиях: российские сестры милосердия в осажденном Севастополе под пулями противника возвращали к жизни героических защитников города; британские сестры, находясь на противоположном берегу Черного моря в тылу противника, в турецком городе Скутари, выхаживали раненых и больных воинов Союзной армии (Турции, Великобритании и Франции). Позже английские сестры милосердия оказывали первую медицинскую помощь и в лазаретах Крыма. Сестринская служба в Британии и по сей день пользуется особым почетом, а Флоренс Найтингейл – суперинтендант сестер милосердия в Крымской кампании – является национальным героем, который живет в сердцах англичан, а ее портрет печатается на денежных купюрах Великобритании. Крымская война сделала Флоренс национальной героиней. Вернувшиеся с фронта солдаты рассказывали о ней легенды, называя ее «леди со светильником», потому что по ночам с лампой в руках она всегда, как добрый светлый ангел, сама обходила палаты с больными. А белый памятник английским солдатам, возвышающийся в самом центре виноградного поля под Балаклавой, напоминает нам о сестре Флоренс. Он был сооружен на ее деньги в 1856 году. Благодарное человечество 12 мая, в день рождения Флоренс Найтингейл, отмечает День медицинской сестры. В Лондоне существует музей Ф. Найтингейл. Но, как ни странно, даже в этом музее не знали почти ничего конкретного о деятельности российских сестер милосердия «по ту сторону театра военных действий» в далеком ХIX cтолетии.
А все это начиналось так. Еще в 1828 г. императрица Мария Федоровна завещала своей невестке, Великой княгине Елене Павловне, заведование Мариинским и Повивальным институтами, и с тех пор проблемы медицины были постоянно в поле ее зрения. Усилиями этой женщины была основана Крестовоздвиженская община сестер попечения о раненых и больных. Поддержавший начинание Елены Павловны Н.И. Пирогов в своей докладной записке «Об основных началах и правилах Крестовоздвиженской общины сестер милосердия» писал: «Доказано уже опытом, что никто лучше женщин не может сочувствовать страданиям больного и окружить его попечениями, не известными и, так сказать, не свойственными мужчинам». Несмотря на тайные и грязные насмешки и явное противодействие со стороны высшего военного начальства, Великая княгиня сумела убедить императора Николая I в полезности нового начинания и создала первую по времени военную общину сестер милосердия. Работа по проведению в жизнь этого учреждения, во все подробности которого она входила лично, соединила ее с Пироговым узами прочной дружбы, основание которой было положено еще в 1848 г., когда, узнав, что не знакомый ей лично Пирогов, вернувшийся после тяжелой полугодовой работы на Кавказе, получил резкий выговор от военного министра князя Чернышева за какое-то отступление от формы в своем мундире, она вызвала его к себе и нежным вниманием к великому ученому возвратила ему бодрость духа и отвлекла от мысли подать в отставку. На призыв Великой княгини откликнулись русские женщины, и из всех слоев общества явились желавшие самоотверженно принять на себя высокие и трудные обязанности сестер милосердия. В октябре 1854 г. 30 женщин изъявили согласие отправиться в Крым для оказания помощи раненым. Общину торжественно открыли 5 ноября 1854 г. в церкви Михайловского дворца (ныне – Русский музей) в присутствии одетых в форму сестер под началом старшей – А.П. Стахович. Первым главным врачом назначили доктора медицины В.И. Тарасова. На следующий день сестры и группа врачей выехали на театр военных действий вместе с Н.И. Пироговым. Это были Э.В. Каде, П.А. Хлебников, А.Л. Обермиллер, В.И. Тарасов, Л.А. Беккерс, впоследствии к ним присоединился и С.П. Боткин. Крестовоздвиженская община объединила патриотически настроенных российских женщин самых разных слоев общества. Сестра А.С. Грибоедова, баронесса Екатерина Будберг, переносила раненых под яростным артиллерийским обстрелом. Сама была ранена осколком в плечо. Внучатая племянница фельдмаршала М.И. Кутузова, Е.М. Бакунина, не отходя от операционного стола, ассистировала сменявшим один другого хирургам, ампутировавшим 50 конечностей защитникам Севастополя. Рядом с женами, вдовами и дочерьми титулярных и коллежских советников, дворян, помещиков, купцов, офицеров российской армии и флота были и простые малограмотные женщины. Дочь погибшего в Синопском сражении матроса Лаврентия Михайлова Даша в годы Крымской войны стала одной из первых женщин, посвятивших себя помощи раненым солдатам. Она не только работала в госпитале, но и оказывала помощь раненым прямо на поле боя. Солдаты часто знали только имя своей спасительницы, поэтому и прозвали девушку Дашей Севастопольской. Подвигом дочери матроса был потрясен сам император Николай I, который «всемилостивейше соизволил пожаловать ей золотую медаль с надписью «За усердие» на Владимирской ленте для ношения на груди». Даша Севастопольская стала единственной представительницей низшего сословия, удостоенной такой награды.
Сестры милосердия тех лет – отнюдь не то же самое, что медсестры в современном понимании. Девицы и вдовы в возрасте от 20 до 40 лет (девушки ради служения делу отказывались от вступления в брак) могли войти в общину только после испытательного двухлетнего срока по уходу за больными. Главным местом самоотверженной работы сестер общины был осажденный Севастополь. Небольшие отряды сестер работали также в полевых лазаретах и госпиталях Бахчисарая, Симферополя, Перекопа, Херсона, Николаева и других городов. Характерно, что в попечении о больных сестры не делали никакого различия между своими и неприятельскими солдатами. Почти все они переболели тифозной горячкой или другими эпидемическими болезнями, были ранены или контужены. Из ста двадцати сестер Крестовоздвиженской общины, находившихся в Крыму, десятеро умерли от болезней.
«Первым крестовоздвиженским сестрам пришлось прямо идти в огонь страшной Крымской войны», – вспоминал Пирогов. Вести их в этот «огонь» и руководить их деятельностью Елена Павловна предложила Пирогову. Великая княгиня по-матерински заботилась о самих сестрах милосердия. Они получили денежные единовременные пособия перед отправлением на фронт. А особо нуждающимся выдавались затем и ежемесячные пособия размером от 6 до 15 рублей.
Во время Крымской войны сестры милосердия ухаживали за больными, помогали при операциях, следили за питанием и одеждой больных, утешали умирающих, безропотно переносили все ужасы войны. Нравственным маяком для сестер Крестовоздвиженской общины была ее настоятельница Екатерина Михайловна Бакунина. Именитая аристократка, она работала в лазаретах как простая сиделка, кроткая и любящая; для сестер была старшей среди равных, а как начальница – требовательная и строгая. Женщина громадной силы воли, Бакунина была и женщиной великого смирения. Еще ранее, до назначения ее на должность настоятельницы, она отказывалась быть старшей сестрой в своем отделении, исполняя работу рядовой сестры. Любившая в свободные от очередных дежурств часы присесть на койку больного, побеседовать с ним и утешить, в приезд императора Николая I она отказывает себе в этом удовольствии, боясь, что будут говорить, будто бы она ходит, чтобы встретить царя. Первой она была на работе и последней уходила на отдых. Последней выходит она и из разрушаемых неприятелем госпиталей и только тогда, когда вывезен последний раненый и отправлено последнее казенное добро.
Когда в 1878 г. началась Русско-турецкая война, 65-летняя Екатерина Михайловна отправляется в Болгарию, где возглавила отряд сестер милосердия и вновь трудится вместе с Н.И. Пироговым.
После окончания Крымской войны все без исключения сестры милосердия были отмечены денежными вознаграждениями в размере
100-300 рублей. В 1856 г. по просьбе Елены Павловны была отчеканена медаль для награждения особо отличившихся сестер Крестовоздвиженской общины.
Около 80 сестер изъявили желание продолжать работу в Крестовоздвиженской общине. Они и составили основу персонала этой общины, которая стала в дальнейшем постоянно действующей. Елена Павловна разработала новый устав общины, отыскала для нее помещение. Был учрежден комитет, который под ее руководством осуществлял всю текущую работу.
Немногим известно участие Елены Павловны в деле отмены крепостного права в России 19 февраля 1861 г. Уже в 1859 г. она в своем имении Карловка на Полтавщине проводит преобразования, основные положения которых затем в 1861 г. вводятся по всей стране. Кропоткин в своих «Записках революционера» дает интересные свидетельства по этому поводу: «Александр II, ненавидевший сам крепостное право и поддерживаемый, точнее понуждаемый в собственной семье женой, братом Константином и великой княгиней Еленой Павловной, сделал первый шаг в этом направлении… Вождями партии реформы при дворе считались Великий князь Константин и Великая княгиня Елена Павловна». «Это ум нашей семьи!» – говорил о ней Николай I.
Последней великодушной мечтой Елены Павловны было устройство Клинического института, в котором врачи могли бы по окончании курса и по занятии врачебной практикой слушать лекции по интересующим их специальным предметам, знакомясь с современным состоянием и успехами медицинских наук. Она выделила на это особую сумму и выхлопотала у императора Алексадра II землю на Преображенском плацу. Смерть не дала ей возможности дожить до осуществления ее замысла и видеть возникший при деятельном участии ее врача Э.Э. Эйхвальда Еленинский клинический институт. Ныне этот институт называется Санкт-Петербургской медицинской академией последипломного образования.
Спустя 23 года после кончины Елены Павловны Романовой основатель Международного комитета Красного Креста Анри Дюнан следующими словами оценит подвижнический труд этой Великой женщины: «…если сегодня Красный Крест охватывает мир, то это благодаря примеру, поданному во время войны в Крыму Ее Императорским Высочеством Великой княгиней Еленой Павловной…»
Нелегко дается простому человеку осознание библейского постулата о выгодности состояния души, направленного в русло любви к ЧЕЛОВЕКУ.
Только собственный опыт может утвердить нашу веру в благодать поступков, дарующих любовь другому. Но для закоренелых скептиков, думаю, может стать сногсшибательным тот факт, что ЛЮБЯЩИЕ ДРУГИХ ЖИВУТ ДОЛЬШЕ!
И Е.М. Бакунина, и Ф. Найтингел, и многие другие из сестер милосердия прожили на земле долгую жизнь. Возможно, и Великая княгиня Елена Павловна смогла бы завершить свой жизненный путь не в 66 лет, не будь он омрачен преждевременным уходом из жизни четверых ее дочерей. Так что спешим ДЕЛАТЬ ДОБРО!
Литература
1. Морозов П., Гуманные требования войны. Киев,
Университет Св. Владимира, 1890 г.
2. Доброславин А., Курс военной гигиены, Санкт-Петербург, 1887 г.
3. Словарь Брокгауза и Ефрона, Санкт-Петербург, 1905 г.
Подготовил Лукьян Маринжа