27 березня, 2015
Раздумья о давней книге
Знахарь способен стать врачом,
но врач не вправе быть знахарем.
Эрвин Лик
К 90-летию со дня основания Днепропетровской государственной медицинской академии переиздана книга знаменитого немецкого хирурга Э. Лика «Врач и его призвание». Издание очень давнее, но не утратившее ни актуальности, ни полемического запала, ни интереса со стороны читателя. Даже напротив…
Записки опытного врача, владеющего пером, да еще и наделенного особой наблюдательностью и склонностью к неординарному анализу поучительных ситуаций, в современной научной и практической медицине читаются с огромным интересом. Ведь опыт наших предшественников – литература, в т. ч. научная, дискуссионные выступления, раздумья о новациях своего времени – по точному выражению нашего покойного друга академика В.В. Фролькиса, связывают прошлое с настоящим и будущим.
Не случайно известная книга В.В. Вересаева «Записки врача» пользовалась в России, а затем и в Советском Союзе большой популярностью, выдержав множество изданий. Это же можно сказать о «Дневнике старого врача» Н.И. Пирогова, «Записках санитарного врача» А.Н. Марзеева и записках С.И. Мицкевича. Книга Эрвина Лика «Врач и его призвание» принадлежит, пожалуй, к ряду именно подобных публицистических мемуаров с той только разницей, что по сравнению, скажем, с вересаевскими «Записками врача», написанными молодым медиком с непритупившимися ощущениями неофита, Лик взялся за свой труд на гребне профессионального и жизненного опыта. В Германии его книга выдержала шесть изданий, к каждому из которых он написал неординарное предисловие. Примечательны, например, выдержки из предисловия к четвертому немецкому изданию с эпиграфами: «Бодрствуй и не забывай не доверять» (Платон), «И все же оставайся сердечным» (Отфрид Мюллер). Доверительно звучит и эпиграф, взятый у Гете и приведенный автором в шестом издании: «Лучше всего прямо высказать все, что ты думаешь, не пытаясь доказывать многого». Приведем из обращения автора к читателю следующую выдержку: «Моя книга предназначена, как я это неоднократно подчеркивал, для врача. Так как сейчас, против моего намерения, она проникает и в обывательские круги, то остается вопрос коллег: «Не повредит ли книга нашему сословию?». Но среди многих сотен полученных мной писем имеется немало их из обывательской среды. По ним я не могу заключить, что где бы то ни было повредил врачу, скорее, наоборот. Многие обычные читатели выявляют исключительное понимание врача и его современных нужд». Последние два обширных предисловия были написаны Э. Ликом в Данциге в марте, а затем в июле 1927 г. Можно констатировать, что книга пользовалась большим спросом и быстро расходилась. Такое бы внимание и к нынешним врачебным меморандумам!..
Почти как М. Булгаков в своих «Записках юного врача», Лик начинает свою книгу разделом «Первая практика», когда еще во время государственных экзаменов он приехал на три недели в одну из деревень. Здесь в Тильзитской низменности он должен был на время заменить молодого врача и сразу же столкнулся со значительными трудностями. В частности оказалось, что поставить точный клинический диагноз на основе неясных жалоб чрезвычайно сложно. Лучше обстояло с хирургией и акушерством, в области которых Э. Лик был уже несколько подготовлен.
Далее в разделах «Первая операция», «Первый консилиум», «Больной ребенок», «Действующее лекарство», «Годы ассистентуры» автор, как он пишет, выхватывает типичные случаи. Так, ребенку с пневмоническим статусом более всего помогает согревающий компресс, женщине с абдоминальными болями – питательная клизма в роли очистительной. Вообще мастерски написанная книга воистину драматична. Вот одна из первых наших выдержек в ряду тех, что будут нами приведены. «Из всех разговоров и споров, имевших место в ассистентской среде, в моей памяти остался один спорный вопрос, который здесь стоит привести. Предположим, что врача позвали к роженице по поводу опасного кровотечения, он обнаруживает предлежащую плаценту и должен вмешаться. К несчастью, у него нет резиновых перчаток, мало времени для того, чтобы дезинфицировать должным образом руки. Должен ли он все же попытаться спасти больную при помощи внутреннего вмешательства? Мнения разделились. Значительное число голосов было за то, чтобы высоко держать знамя асептики… В противоположность этим рассуждениям – истинное происшествие, за достоверность которого я ручаюсь. Одного врача позвали к больной с тяжелым послеродовым кровотечением. Но она к тому же страдает свежим сифилисом, резиновых перчаток нет. Врач, вполне сознавая опасность, производит ручное отделение и, несмотря на тщательную дезинфекцию, через несколько недель заболевает сифилисом. Так поступает только врач, но не медик». В другом месте автор поясняет, что «…настоящий врач будет стремиться бескорыстно помогать возможно большему количеству больных своим изобретательским даром. Для медика медицина является делом, подобно всякому другому».
Здесь мы бы хотели заметить, что высказанное суждение представляется спорным, хотя автор к нему обращается в разных главах своей книги. Это отметил в предисловии к русскому изданию и К.В. Волков, справедливо поделившись с читателем мнением, что «противопоставление медика врачу» – прием не удачный. Как и всякая, плохо оправданная условность, она больше сбивает читателя с толку, чем помогает ему в ориентации. Да и сам автор не выдерживает местами тона и ослабляет символическую контрастность своей схемы…» Действительно, тезис о том, что следует признать наличие резкого различия между врачом и медиком, сугубо субъективен. Впрочем, сам автор подчеркивает, что «…всякая истина субъективна…». Вряд ли оправдано здесь слово «истина». Скорее, «соображение», «утверждение», «точка зрения». И касаются они, по сути, «крайностей современной медицины» (по выражению упомянутого К.В. Волкова). Однако возвратимся к авторскому повествованию о поучительных, а потому и запомнившихся случаях из его богатой врачебной практики.
Привозят молодую женщину с симптомами острого аппендицита. Шеф обследует ее столь подробно, словно не видел такого случая. «Конечно, это может быть и аппендицит, но исследовали ли мочу?» – заключает он. Катетеризация: мутная моча. Диагноз: правосторонний пиелит. Другой случай. Автор, обследовав пациента, отвергает серьезный диагноз органического заболевания, справедливо трактуя наблюдаемую симптоматику как неврастенические проявления.
В критическом духе написан раздел «Врач. Техника и наука». Э. Лик обоснованно выступает против «съездомании», пустых публикаций, зачастую псевдонаучных. Снова позволим себе обратиться к выдержке из авторского текста. «Два года назад в очень распространенном медицинском еженедельнике появилась статья, которая отмечала 50-летний юбилей со дня рождения одного немецкого хирурга (так рано уже празднуют в настоящее время юбилей). Хвастливо подчеркивалось, что неутомимый ученый написал не менее двухсот научных работ. Снова переоценка количества. Мне кажется, что я прочел все эти 200 работ. Но я безуспешно искал действительно большой, плодотворной идеи…».
Отличительной чертой книги Лика является то, что в ней много внимания уделено проблеме взаимоотношения врачевания и науки. В вышеупомянутом разделе он приводит высказывания Креля о том, что жизнь следует изучать не по тем данным, которые преподносит врачам «ремесленная литература, а по работам серьезных и скромных людей». А далее развивает мысль о том, что из истории медицины явствуют постоянные попытки «превратить медицину в чистую науку». Отсюда, с его точки зрения, возникают противоречия между учеными и врачами, в чем виноваты обе стороны. Особо подчеркивается, что врачи должны оказывать научной работе высший почет и понимать, что «…они должны и дальше измерять, считать, взвешивать, определять ионы, проводить необычайно тонкие химические и физические исследования, изобретать тончайшие аппараты». В то же время решительно утверждается, что наука «…никогда не сумеет заменить личности врача, его установки в отношении больного, его проникновения в сущность нарушенной жизненной гармонии, силу его душевного воздействия». И еще одна мысль, не утратившая сегодня своей актуальности, была высказана в этом разделе. Она сводится к тому, что наука процветает не только в литературе, а присутствует изо дня в день у постели больного, ибо опыт врача – это тоже наука. Наука и врач не исключают, а дополняют друг друга.
Нельзя не согласиться с тем, что одаренные представители медицины во все времена «были и великими исследователями и цельными врачами, которым следует подражать». Высказанные выше мысли и рекомендации, основанные на многолетнем опыте прошлого, сохраняют свою злободневность и по сей день. Как не вспомнить здесь замечательные книги нашего земляка и современника, профессора Киевского медицинского института Е.И. Лихтенштейна «Пособие по медицинской деонтологии» и «Помнить о больным», известные широкому кругу коллег-медиков.
В современном мире действительно велики достижения науки и техники, которые могут быть использованы на благо медицины. Создаются все новые и более сложные кибернетические устройства, аппараты, установки, средства медикаментозной терапии и биологической профилактики. Однако при всем этом, как отмечает в упомянутых книгах профессор Лихтенштейн, мы «…не должны пренебрегать опытом, накопленном столетиями». И далее: «На торжественной церемонии открытия нового госпиталя в Страсбурге крупный немецкий профессор Б. Наунин в 20-х годах нашего века заявил: «…не подумайте, что в медицине все старое плохо, как в военном деле, где с изобретением нового оружия старое становится ненужным хламом; нет, для нас старое дорого потому, что оно испытано и проверено…». Таковы мудрые мысли старого врача.
Прав инициатор и автор послесловия трактата Э. Лика академик АМН Украины Г.В. Дзяк, утверждая, что чрезвычайно важным источником знаний для врача сегодня, как и много лет тому назад, остается книга. Именно она несет с собой опыт наших предшественников. В полной мере сказанное относится и к данному изданию. Разумеется, в нем отражен уровень знаний, подходов, врачебной диагностики, принципов познания патологии того времени. Конечно, мы сегодня не можем не посетовать на то, что из книги практически выпали вопросы общественного здоровья, а также аспекты первичной и вторичной профилактики. Положение о том, что легче предотвратить болезнь, чем ее лечить, а также представления наших отечественных ученых-медиков о том, что будущее принадлежит медицине предупредительной (Н. Пирогов), а основу будущего медицины составит гигиена (А. Марзеев), не нашли отражения в книге. Более того, автор высказывает ошибочную точку зрения, «что в отношении каждого человека в отдельности врач, конечно, может быть только врачом, а не биологом и гигиенистом». Сопоставьте, читатель, с этим высказыванием утверждение нашего отечественного клинициста В.А. Манассеина, который в свое время писал: «Могут и должны быть люди, специально посвятившие свою жизнь разработке различных вопросов гигиены, но людей исключительно гигиенистов или исключительно терапевтов не должно быть».
Уместно также обратить внимание читателя на положение, выдвинутое И.И. Мечниковым в «Этюдах о природе», согласно которому освобождение человечества от болезней станет результатом профилактики и рациональной гигиены. Можно было бы еще сослаться на М.Я. Мудрова, призывавшего «взять в свои руки людей здоровых, предохранить их от болезней наследственных или угрожающих, предписать им надлежащий образ жизни». Можно, конечно, упрекнуть Э. Лика в том, что в его книге, где много говорится о призвании врача, подобные положения не фигурируют. Однако не будем к автору излишне строгими и сделаем скидку на то, что он в своей книге исходит из постулатов прошлого: «У врача есть одна задача – лечить» (Гиппократ). Примечательно, что в предисловии к русскому изданию было отмечено, что в своем труде автор касается именно проблем лечения, оставляя открытой этиологию болезней. Вероятно, автор полагает, что общественная гигиена – не его парафия. А вот в вопросах знахарства, точнее, его развенчания, Лик оказывается на уровне представлений, которые безоговорочно могут быть приняты и сегодня. Он утверждает, что «…в настоящее время врачебное сословие чувствует угрозу со стороны принявшего огромные размеры знахарства». Звучит вполне злободневно. И еще одно положение обратило на себя наше внимание.
Справедливо критикуя знахарство как образ мышления, Лик нелицеприятно отзывается о фетишизации науки. В «Заключении» читаем: «К сожалению, среди нас, врачей, имеется ряд дельных людей, замирающих в благоговении перед тем, что имеет хотя бы самое отдаленное отношение к науке. Они слишком часто поклоняются ложным богам… Вера в научные работы исчезает тогда, когда работающий врач будет цениться выше пишущего медика».
Здесь все, пожалуй, верно, за исключением того, что сегодня рядовые врачи нередко мало обращаются к трудам «пишущих медиков». Интересная, захватывающая книга Э. Лика вышла в 1928 г. под редакцией Я.О. Гальперна – одного из ведущих медиков Екатеринославской (ныне Днепропетровской) медицинской академии, где он много лет заведовал кафедрой общей хирургии. В данном издании приводится интересный очерк о нем. Ныне эта удивительная и как бы давно забытая книга вновь возвращена в читающий мир благодаря Г.В. Дзяку – потомственному медику, перенявшему традиции своего отца, известного украинского терапевта Виктора Николаевича Дзяка, известного врача и ученого в области кардиологии и ревматологии.
Издание книги Эрвина Лика – пример бережного отношения к творческому наследию наших предшественников, прошлому медицины, без многолетнего опыта которой не могут в полной мере быть достигнуты успехи в настоящем.