5 червня, 2017
Видеть как никто иной
Академик НАМН Украины, член-корреспондент НАН Украины Леонид Розенфельд: жизнь, призвание, судьба
…Какой светильник разума угас!
Какое сердце биться перестало!
Н. Некрасов
На изломах старого Киева, вблизи улицы Лермонтова, чье имя заставляет биться чаще сердце, в очертаниях Института ядерной медицины и лучевой диагностики НАМН Украины, особое внимание привлекает необычная фотография: след кольца на тонкой костной структуре женского пальца. Так был воспроизведен первый в истории цивилизации снимок в результате эффекта всепроникающих Х-лучей, или иначе – рентгеновских лучей. Чтобы зафиксировать такой феномен, Вильгельм Конрад Рентген попросил свою супругу Берту подставить кисть под источник открытой им неведомой энергии.
Поразительно, но этот исторический факт зримо перекликается с выбором профессии рентгенолога и радиолога. Но как и почему пролегла эта профессиональная и этическая магистраль?
Рентгенология пришла в мир в 1895 году. И вот в начале ХХ столетия воспитанник медицинского факультета в Швейцарии доктор Израиль Розенфельд открыл в Ростове-на-Дону один из первых в Российской империи рентген-кабинет. Усилиями таких немногих энтузиастов рентгенологического обследования пациентов преобразовывалась клиническая медицина. Сложный, но увлекательный предмет избрал и его сын Георгий Розенфельд. Впрочем, поток изменений в стране ставил перед ним и череду социально-общественных вызовов: он возглавлял Харьковский медицинский институт, а затем Украинский институт экспериментальной медицины в бывшей столице Украины. В 1937-м, в разгар «изъятий», Г. И. Розенфельда исключили из партии. Ареста он избежал, но возвратиться на общественные посты отказался, навсегда сосредоточившись на рентгенологии. Так, руководя в период войны крупным сортировочным госпиталем, его начальник ночами стоял у рентген-аппарата, расшифровывал рентген-снимки, уточнял диагнозы. В дальнейшем Георгий Израилевич Розенфельд долгое время трудился и преподавал в составе кафедры рентгенологии, рядом с профессором А. С. Рубашовой, Киевского института усовершенствования врачей, координировал педагогические программы кафедры, являлся деканом терапевтического факультета. Был коллекционером живописи, передав увлеченность и своему сыну…
Леонид Розенфельд родился 3 июня 1930 года в городе Верхний нынешней Луганской области, куда отца забросила служба, в семье врачей. Поразительное и даже символичное совпадение: в 1929 году немецкий врач-уролог Вернер Форсман, введя катетер в свою локтевую вену и продвинув его по сосудистому руслу, достиг им, как зафиксировал рентген-снимок, правого предсердия. Так стартовала транскатетерная диагностика в рамках развития кардиохирургии. Спустя четверть века молодой врач-рентгенолог Леонид Розенфельд в самом начале пути сумеет доказать свой высокий профессиональный уровень Николаю Михайловичу Амосову, и их фарватеры сольются.
Конечно же, все произошло не сразу и не вдруг. Уже на начальных курсах лечебного факультета Киевского медицинского института Леонид Розенфельд, окончив школу с золотой медалью, организовал первый в Украине студенческий научный кружок по рентгенологии. Вместе с врачебным дипломом ему было вручено и свидетельство о прохождении курса специализации по рентгенологии на профильной кафедре КИУВ. Собственно, впервые Леонид Георгиевич обогнал обычный ритм врачебного становления. В течение двух лет трудился рентгенологом в Крыму и Закарпатье, а затем совсем молодому специалисту доверили руководство рентген-кабинетом в больнице № 24 на улице Рейтарской в Киеве. Тут размещалась клиническая база кафедры хирургии санитарно-гигиенического факультета КМИ, которой руководил Николай Амосов. Шли сложные торакальные операции, одновременно стартовала амосовская кардиохирургия…
В своих воспоминаниях о Николае Михайловиче, к 100-летию со дня рождения великого хирурга, Леонид Георгиевич рассказывал: «Мне было не очень много – 26 лет, и меня представили как нового заведующего рентгенологическим отделением. Амосов в то время смотрел больных за рентгеновским аппаратом. Нельзя сказать, что он сразу обратил на меня внимание. Посмотрел и сказал: «Он больше похож на рентгенотехника…».
Я приступил к работе в кабинете, в котором Николай Михайлович также смотрел больных. Это были очень тяжелые два с половиной месяца. Никого не спрашивая, Амосов часто со своими сотрудниками заходил в кабинет и смотрел больного, несмотря на то что мы тоже должны были смотреть этого пациента. В истории болезни я писал свое заключение, и в ней же Амосов описывал, что видел он. Это были в основном торакальные больные. Уровень экссудата, отметка для пункции – вот что интересовало его. А дальше Амосов сказал: «Все, больше в рентген никто не заходит. Два месяца я наблюдал, как этот молодой деятель (показав на меня) независимо от нас смотрит и описывает больного. Должен сказать, что он – рентгенолог лучший, чем мы. Отныне все заключения Леонида (по-моему, он даже сказал «Леньки») будут для нас обязательными».
Далее последовала практическая работа по специальности в клинике Н. М. Амосова и одновременно подготовка кандидатской диссертации по рентгенодиагностике дивертикулов пищевода. Тут, надо сказать, были свои повороты. Н. М. Амосов занимался тогда преимущественно торакальной хирургией, лишь переходя к кардиохирургии. Разумеется, диссертационная тема Л. Розенфельда первоначально звучала как диспозиции органов грудной полости после торакальных вмешательств. Выяснилось, что подобное направление разрабатывается в Минске, и Амосов решил, что дублирование нецелесообразно.
Разработка аспектов диагностики дивертикулов пищевода заинтересовала другого крупного хирурга – Бориса Васильевича Петровского. Это положило начало дружбе корифея хирургии с волонтером рентгенологии. В 1973 году в Институте хирургии АМН СССР Леонид Розенфельд защитил докторскую диссертацию о болезнях и синдромах искусственного пищевода. Леонид Георгиевич вспоминал, как Б. Петровский порекомендовал, чтобы отзыв на диссертацию написал и Н. Амосов. Тот ответил: «Ты же знаешь, я отзывов не даю». Но когда Леонид показал одну из его книг, на которой было написано: «Лене Розенфельду, академику – не в будущем, а в настоящем времени», – и подпись: «Амосов», – это сразило его…
К этому рубежу Николай Михайлович Амосов и Леонид Розенфельд фактически превратили обычное диагностическое отделение в Институте туберкулеза и грудной хирургии в рентгеноторакальное, где впервые в Украине стали выполнять рентгеноконтрастные исследования сердца, пищевода и легких. Вышли монографии с участием или в соавторстве молодого ученого: «Реконструктивная хирургия пищевода», «Рентгенодиагностика опухолей пищевода, органов брюшной полости и забрюшинного пространства», «Рентгенодиагностика оперированных органов пищеварительной системы».
Провидение подарило Леониду Розенфельду дружбу и сотрудничество с титанами медицинской науки Николаем Амосовым, Борисом Петровским, Эдуардом Ванцяном, Алексеем Коломийченко, Александром Возиановым. Чтобы дружить с гигантами науки, нужно было и самому быть провидцем, принадлежать к первооткрывателям. После защиты докторской диссертации становилось ясно, что Леонид Розенфельд имеет моральное и профессиональное право возглавить самостоятельное направление в лучевой диагностике и терапии: таков был совет Н. М. Амосова. Своеобразным вариантом своих «Х-лучей» стал приход Л. Розенфельда в 1968 году в Институт отоларингологии, иначе говоря, в Институт А. Коломийченко.
Здесь Леонид Георгиевич, фактически первозданно в данной области, возглавил созданный им отдел рентгенологии. Разумеется, он не отказывал пациентам и в традиционном обследовании, например рентгеноскопии желудка, однако специфика рентгенологии, особенно структуры носовой и околоносовой сферы, как и сферы всех верхних дыхательных путей, а также краниоорбитальной области, побуждала к изобретению и использованию принципиально новых, экологически и соматически безопасных методов для распознавания гайморитов, отитов, абсцессов мозга и т. д. Так возникло, по сути, творение Л. Г. Розенфельда – дистанционная термография, раскодирование на расстоянии инфракрасных лучевых характеристик скрытого очага воспаления, причем без использования способов ионизирующей радиации. Вследствие этого появились уникальная работа «Дистанционная термография», первый в стране Центр клинической термодиагностики, а также школа термодиагностики. Нельзя не подчеркнуть, что ученым была предложена и внедрена технология радиомодифицированной терапии злокачественных опухолей головы и шеи.
Знаменательно, что в этот же период видный хирург-уролог Александр Федорович Возианов внедрил термографию как ценный диагностический тест при заболеваниях почек и других органов мочевыделения. Это стало прологом сотрудничества двух научных единомышленников в изучении методов высоких технологий. А за методом термографии, сейчас несколько заторможенном на фоне экономических трудностей в медицине, несомненно, будущее.
С Алексеем Исидоровичем Коломийченко у его друга и конфидента Леонида Розенфельда складывались весьма прочные отношения: отделом рентгенологии в этом Институте Розенфельд руководил в течение 28 лет, начиная с 1968 года, а в период с 1992 по 2016 год являлся заместителем директора Института, продолжая плодотворно сотрудничать и с преемником Алексея Коломийченко академиком Дмитрием Заболотным. Известно, что Алексея Исидоровича, виртуоза отохирургии, преследовал отосклероз, и ему нужен был партнер с импульсами настоящего товарищества, помогающий осуществлять большие идеи и начинания. Таким младшим сотоварищем для великана отоларингологии стал Леонид Розенфельд, умевший к тому же реализовывать уникальные социальные проекты, к примеру присвоение больнице в городе Шпола имен братьев-профессоров Михаила и Алексея Коломийченко. По инициативе Леонида Георгиевича и при его ведущем авторстве была издана монография «Алексей Исидорович Коломийченко».
Но дальше, дальше… Обретение Украиной независимости, понятно, требовало и фундаментальных преобразований в здравоохранении. Первый министр здравоохранения независимого государства Юрий Прокофьевич Спиженко выдвинул на пост председателя ученого совета МЗ именно Леонида Георгиевича (в 2007-м он был вновь избран на эту должность). Работа в данном статусе не только способствовала утверждению новых научных доминант, но и продемонстрировала блестящую организаторскую харизму Л. Розенфельда. Успех Леонида Георгиевича в интеграции научно-практических сил в системе Минздрава стал фундаментальной прелюдией к предложению перейти к деятельности в составе вновь утвержденной Указом Президента Украины Национальной академии медицинских наук Украины. Ее президентом-организатором был избран академик НАН Украины А. Ф. Возианов. Л. Г. Розенфельд возглавил научно-организационное управление – важную созидательную структуру этой государственной корпорации академической медицины. В течение почти десятилетия, с 2001 по 2010 год, он являлся вице-президентом НАМН Украины. Тандем Возианова и Розенфельда, двух ярких личностей, несомненно, способствовал и тому, что в ходе становления форпостов медицинской науки в новой Украине в состав АМН, а затем и НАМН вошло на первых и последующих этапах 36 крупных НИИ в Киеве, Харькове, Львове, Одессе, Донецке, Днепре…
Рентгенолог и радиолог первостепенной научной полосы, Леонид Розенфельд проявлял себя в этих плоскостях как ученый-искатель. Именно он усовершенствовал и впервые применил в Украине метод двойного ядерно-магнитного резонанса, являющийся ценнейшей разновидностью МРТ. Эти подходы позволили перейти к сенсационным по направленности исследованиям о влиянии пребывания в условиях космоса и дегравитации на факторы деминерализации костных структур. Новое сверхоригинальное направление в рамках Укркосмоса, НАН и НАМН Украины, в сущности, лишь заложено. Перед нами – принципиально новый взгляд на костные системы, а следовательно, и на эндопротезирование.
В жизни, как на долгой ниве… Будучи автором 460 научных работ, в том числе 21 монографии, терминологических справочников-словарей, 3 учебных пособий, 26 изобретений и патентов, ученый подготовил 28 кандидатов и 10 докторов наук, курировал деятельность ряда проблемных комиссий МЗ и АМН Украины, возглавлял комиссию по противорадиационным препаратам Государственного фармацевтического центра отечественного Минздрава, длительное время являлся экспертом Европейского регионального бюро ВОЗ. Отмечен рядом государственных наград, в частности орденом «За заслуги» ІІ и ІІІ степени. Был почетным профессором пяти украинских медицинских университетов: Ивано-Франковска, Ужгорода, Харькова, Львова, Тернополя.
Интегрируя его жизненный, общественный и научный полет, можно с полным правом сказать: Леонид Георгиевич был яркой и неординарной личностью. Он достойно и прозорливо держал руку на пульсе эпохи и времени.
…Мужество и выдержка не покидали Леонида Георгиевича и в месяцы тяжкого недуга. К сожалению, год назад его не стало…
Об этой фигуре рыцаря медицины будет теперь напоминать и мемориальная доска в его память и честь. Леонид Георгиевич как бы завещает нам: любите науку и человека, ибо в самом этом состоит награда за научный подвиг. Завершая этот мадригал о человеке, которого имел счастье знать, позвольте произнести: он без нас, но с нами…
Подготовил Юрий Виленский
Медична газета «Здоров’я України 21 сторіччя» № 9 (406), травень 2017 р.