Изучение биологической активности адаптогенов растительного происхождения

Для изучения биологической активности расте­ний с адаптогенными свойствами используется ряд фармакологических тестов. Они направлены на выявле­ние иммуностимулирующего, антистрессорного и седа­тивного эффектов, анаболических и антиоксидантных свойств, влияния на интеллектуальную и физическую работоспособность. Чтобы определить иммуностиму­лирующий эффект адаптогена, обычно применяют тест углеродного клиренса, с помощью которого измеряется скорость элиминации частиц углерода путем их фагоци­тоза компонентами ретикулоэндотелиальной системы у экспериментальных животных [25]. Кроме того, широ­кое применение получили исследования бластной транс­формации лейкоцитов и гранулоцитарного состава крови in vitro [26, 29].

Антистрессорные свойства адаптогенов оцениваются на моделях стресса у животных. С этой целью у последних индуцируют развитие язвы желудка с помощью иммоби­лизации либо воздействия холодом [12, 9]. Другим рас­пространенным методом является тест с принудительным плаваньем, который позволяет определить длительность неподвижного состояния животного после интенсивного плавания в резервуаре с водой [20].

К методам, позволяющим оценить физическую силу животного после введения адаптогенного вещества, отно­сят тест плавательной выносливости, а также тест враща­ющегося стержня [7, 20]. Анаболическая активность адап­тогенов определяется на основе показателей повышения массы тела и ускоренного роста молодых животных [23]. Седативное действие адаптогенов оценивается с помо­щью двух методов: теста двигательной активности и теста продолжительности пентабарбиталового сна. Первый заключается в подсчете спонтанных движений живот­ных небольшого размера, второй – в оценке повышения длительности сна после введения пентабарбитала [3, 6].

Влияние адаптогена на функцию памяти и способ­ность к обучению определяют с помощью теста с лабиринтом, в котором животному необходимо найти пра­вильный путь к пище [18]. Антиоксидантные свойства адаптогена заключаются прежде всего в стимулировании захвата свободных радикалов и могут оцениваться по­ средством теста с дифенилпикрилгидразилом (ДФПГтест) in vitro [5].

К продуктам с признанными адаптогенными свойст­вами причисляют Panax ginseng (женьшень), Eleuterococcus senticosus (элеутерококк колючий), Rhodiola rosea (родиола розовая), Leuzea carthamoides (левзея сафлоровидная), Aralia mandshurica (аралия маньчжурская), Schisandra chinensis (лимонник китайский) i Withania somnifera (аш­вагандха) [4, 10, 13, 14, 21, 22, 28]. Кроме того, существует целый ряд растений, адаптогенные свойства которых еще недостаточно изучены, особенно с точки зрения медицинского применения. К ним относят: Codonopsis pilosula, Eucomnia ulmoides, Hoppea dichotoma, Ocimum sanctum, Bupleurum falcatum, Scutellaria baicalensis, Polygonum multiflorum, A ngelica sinensis, Turnera aphrodisiaca, Harpagophytum procumbens, Tebabuia impetiginosa, Centella asiatica, Albizzia elata, Echinopanax elauts, Alcea pallida, Tilia argentea, Acanthopanax sessiliflorum, Datura fastuosa, Salvia miltiorrhiza, Bryonia alba, Panax quinquefolium, Cimicifuga racemosa и Cicer arietinum [1, 2, 8, 11, 13-17, 19, 21, 28].

Особый интерес представляют также Ginkgo biloba (гинкго двулопастный) и растения с иммуностимулирующей активностью, к примеру Echinacea angustifolia (эхинацея узколистная), Echinacea purpurea (эхинацея пурпурная). Адаптогенное действие последней было про­демонстрировано в исследовании Trebuchow и соавт. [4, 13, 14, 21, 24, 27].

Настоящее наблюдение проводилось с целью фармако­логической оценки ожидаемого адаптогенного действия образцов растительного сырья (РС). В качестве критерия принадлежности к группе растительных адаптогенов рас­сматривались следующие эффекты: стимуляция иммуни­тета, снижение активности центральной нервной системы (ЦНС), улучшение функций головного мозга, повышение способности переносить физические и психологические нагрузки, антиоксидантное влияние.

Методы

Растительное сырье

В исследовании использовались 17 образцов РС, по­лученных преимущественно в Корее, Японии и Китае (табл. 1). В качестве стандартных адаптогенов использо­вались Panax ginseng и Rhodiola rosea. Высушенное и измельченное РС вымачивалось в 50% растворе метанола, а затем процеживалось. Соот­ношение высушенного РС к растворителю составило 1:10. Для полного удаления растворителя из жидкого экстракта его обработали в вакуумном испарителе при температуре 40 °C. Перед введением лабораторным животным экстракт был разведен в физиологическом растворе в концентрации 100 мг/мл при соблюдении асептических условий.

Лабораторные животные

Фармакологические исследования проводились на ла­бораторных животных: мышах линии Swiss (масса тела 30-35 г) и крысах линии Wistar (масса тела 200-250 г). Грызуны получали стандартный корм в неограниченном количестве. Контрольная и экспериментальная группы состояли из 6 особей обоих полов.

Фармакологические тесты

Для выявления иммуностимулирующего эффекта использовался тест углеродного клиренса. Его отличие от методики, предложенной Wagner и соавт., заключалось в использовании крыс, а не мышей, и заборе крови из хво­ста, а не из ретроорбитального синуса. Экстракты РС вво­дились интраабдоминально в дозах 0,01, 0,1, 1 и 10 мг/100 г веса за 24 часа до проведения эксперимента.

Седативный эффект экстрактов оценивался путем из­мерения двигательной активности по методике Boissier и Simon. В данном случае животным вводили экстракты РС перорально.

Влияние экстрактов РС на когнитивную функцию (память и способность к обучению) определялось в тесте с лабиринтом. В основе теста лежала мето­дика, описанная Nowakowska и соавт. Крысы голодали до начала эксперимента в течение 24 часов. Через 30 минут после введения экстракта измерялось время, необходимое животному для нахождения правиль­ного пути в лабиринте. Для измерения силы грызу­нов использовался тест с вращающимся стержнем: по истечении 30 минут после перорального введения экстракта измерялось время удерживания животного на стержне.

С целью оценки антиоксидантной активности экстрак­тов применялся ДПФГ-тест in vitro в соответствии с мето­дикой Chena и Ho. Концентрации тестируемых образцов составили 1,0, 0,1 и 0,01 мг. После введения экстракта определяли минимальную концентрацию, при которой достигалась высокая степень элиминации свободных радикалов (>70%).

Результаты

В таблице 2 приведены результаты испытаний образ­цов РС двух стандартных адаптогенов и других растений, обладающих сопоставимой адаптогенной активностью. Указанные образцы продемонстрировали иммуности­ мулирующее, седативное и антиоксидантное действие, а также способствовали повышению физической силы и когнитивной функции.

Адаптогенное действие Hypericum perforatum, Lycopus europaeus и Lycopus ramosissimus var. Japonicus оказалось менее выраженным по сравнению со стандартными адап­тогенами. Разница была особенно заметна в иммуно­стимулирующем и седативном эффектах, следовательно адаптогенные свойства указанных РС можно оценить как умеренные. Еще 3 образца РС (Cornus officinalis, Polygonum odoratum var. pluriflorum и Vitex rotundifolia) обладали сла­быми адаптогенными свойствами (табл. 3).

В таблице 4 представлены результаты исследования для оставшихся 5 образцов РС: Filipendula ulmaria, Ophiopogon japonicus, Orthosiphonis spicatus, Rehmania glutinosa и Taraxacum mongolicum. Эти растения не продемонстрировали адаптоген­ного действия, что выражалось преимущественно в торможе­нии функции памяти и способности к обучению.

Выводы

1. На основании результатов изучения 12 из 17 образцов можно сделать вывод, что адаптогенное действие биологиче­ски активных компонентов растительного происхождения за­ключается в активизации клеточного иммунитета, снижении активности ЦНС, повышении устойчивости к физическим нагрузкам, улучшении памяти и способности к обучению, а также в выраженной элиминации свободных радикалов.

2. Кроме признанных адаптогенов, таких как Panax ginseng (женшень обыкновенный, корень) и Rhodiola rosea (родиола розовая, корень), к средствам, обладающим со­поставимым действием, можно отнести также Echinacea angustifolia (эхинацею узколистую, корень), Echinacea purpurea (эхинацею пурпурную, трава), Salvia miltiorrhiza (шалфей краснокорневищный, корень), Smilax china (сас­сапариль китайский, корневище).

3. Еще 6 образцов РС показали умеренную или слабую адаптогенную активность: Hypericum perforatum (зверобой продырявленный, трава), зюзник европейский (трава), Lycopus ramisissimus var. japonicus, Cornus officinalis (кизил лекарственный, плоды), Polygonatum odoratum var. pluriflorum (купена лекарственная, корневище), Vitex rotundifolia (витекс круглолистый, плоды).

4. Остальные 5 образцов РС, а именно Filipendula ulmaria (таволга вязолистная, цветок), Ophiopogon japonicus (офиопогон японский, клубни), Orthosiphon spicatus (ортосифон остроконечный, листья), Rehmannia glutinosa (ремания клейкая, корни), Taraxacum mongolicum (одуванчик монгольский, листья и трава), не обладали адаптогенным действием.

5. Среди тестируемых образцов наибольшего внимания заслуживают эхинацея узколистная, эхинацея пурпурная и зверобой продырявленный, поскольку ранее не включа­лись в список растений с адаптогенным действием.

Список литературы находится в редакции.

ИНФОРМАЦИЯ

Источник: Lutomski J., Kedzia B. Ocena aktywnosci biologicznej roslin o dzialaniu adaptogennym. Borgis – Postepy Fitoterapii 2/2000, s. 31-35

Перевод: Игорь Кравченко