20 червня, 2015
Достижения биологической терапии в ревматологии
18-19 марта 2015 года в г. Киеве состоялась научно-практическая конференция «Редкие и резистентные к фармакотерапии ревматические болезни». В числе прочих актуальных проблем современной ревматологии на конференции обсуждались вопросы эффективности и безопасности биологической терапии (БТ).
Президент Ассоциации ревматологов Украины, директор ГУ «Национальный научный центр «Институт кардиологии им. академика Н.Д. Стражеско» НАМН Украины, академик НАМН Украины, доктор медицинских наук, профессор Владимир Николаевич Коваленко посвятил доклад организации ревматологической помощи в Украине и ознакомил слушателей с целями и задачами международной инициативы Fit for Work («Будь трудоспособен»), в контексте которой изучали распространенность костно-мышечной патологии (КМП) и заболеваемость ею, а также рассчитывали связанные с этим социально-экономические потери.
Fit for Work – глобальная инициатива по стратегическому реформированию системы здравоохранения для усовершенствования организации медицинской помощи больным КМП. Под стратегическим реформированием понимают, во-первых, совершенствование лечебно-диагностического процесса, реабилитации и профилактики, а во-вторых, комплексную реорганизацию системы здравоохранения, предусматривающую, помимо прочего, изменения в кадровой политике. Концентрация внимания на КМП объясняется ее исключительно высокой медико-социальной значимостью. Так, эти заболевания занимают второе место среди причин нетрудоспособности, обусловливая 60% всех случаев тяжелой и стойкой инвалидизации. В Украине КМП как причина первичной инвалидизации у взрослых пациентов находится на третьем месте после болезней системы кровообращения и злокачественных новообразований. Показательны результаты опроса, который был проведен среди украинских ревматологов в 2014 г. Оказалось, что у многих пациентов с ревматоидным артритом (РА) и анкилозирующим спондилитом (АС) диагноз заболевания устанавливается несвоевременно. Инвалидность имеет каждый пятый больной, а в посторонней помощи нуждаются 22% пациентов. Затраты, связанные с КМП, обусловлены потреблением услуг системы здравоохранения, а также потерей трудоспособности. Только в 2014 г. прямые расходы из бюджета Украины на оказание медицинской помощи пациентам с РА и АС составили приблизительно 604 млн грн, т.е. около 1,2% общих расходов на здравоохранение. Кроме того, страна недополучила по меньшей мере 203 млн грн вследствие косвенных потерь, вызванных этими заболеваниями. Таким образом, важнейшими задачами отечественной медицины являются ранняя диагностика и назначение современной высокоэффективной терапии. Это позволит снизить частоту наступления временной нетрудоспособности и инвалидизации пациентов. Имплементация принципов инициативы Fit for Work будет способствовать уменьшению расходов на здравоохранение и повышению количества трудоспособных людей, что, в свою очередь, окажет существенное влияние на макроэкономику Украины.
В следующем докладе профессор В.Н. Коваленко рассказал о роли международных регистров как инструмента для изучения эффектов БТ в лечении ревматических заболеваний. Выделяют регистры, содержащие данные о популяции пациентов с РА и различных методах их лечения (например, CORRONA, METEOR), а также регистры, касающиеся применения только БТ, преимущественно ингибиторов фактора некроза опухоли (ФНО), у пациентов с РА (например, SUTURE, RATIO, BIOBADASER, NOR-DMARD, BiKER, JuMBO). Принципиальной особенностью регистров является их способность объективно отражать ситуацию в реальной клинической практике. Во-первых, базы данных регистров аккумулируют информацию, накапливающуюся на протяжении всего, обычно многолетнего, периода применения того или иного биопрепарата. Напротив, рандомизированные клинические испытания (РКИ) длятся гораздо меньше: как правило, несколько месяцев, редко – 2-3 года. Во-вторых, регистры фиксируют сведения обо всех больных, относящихся к той или иной популяции, тогда как в РКИ входят лишь пациенты, отвечающие определенным, достаточно жестким, критериям включения. Следовательно, главным преимуществом регистров перед РКИ является возможность более точной оценки как эффективности, так и безопасности биопрепарата. Однако создание полноценных баз данных требует широкого участия в этом процессе организаторов здравоохранения, практических врачей и самих пациентов, как это происходит в развитых странах, где давно пришло осознание важности проведения регистров. В Украине с октября 2014 г. открыт регистр детей с ювенильным идиопатическим артритом (ЮИА), получающих БТ. По состоянию на февраль 2015 г. данный регистр содержит информацию о 162 пациентах.
Вице-президент Ассоциации ревматологов Украины, доктор медицинских наук, профессор Неонила Михайловна Шуба в докладе «АС: новые аспекты патогенеза и подходы к лечению» осветила роль ингибиторов ФНО.
В последние десятилетия из общей структуры ревматических заболеваний суставов была выделена группа болезней, названных авторами «серонегативные спондилоартриты» – СпА (Moll et al., 1974), известные в последние годы как серонегативные спондилоартропатии (M. Dougados et al., 1991; M. Dougados et al., 1998; M.A.Khan, 1998). Серонегативные СпА представляют собой гетерогенную группу заболеваний, объединенных общими чертами и, прежде всего, ассоциацией с В27 лейкоцитарным антигеном.
Исследования по изучению патогенеза СпА пополнили наши знания в области патогенеза заболеваний опорно-двигательного аппарата в целом. Полученные в них данные заново открывают важность механических факторов в развитии заболеваний опорно-двигательного аппарата, демонстрируя их сильную связь с возникновением воспаления и показывая, что эта связь требует тщательного изучения для более полного понимания патогенеза СпА.
Так, в работе Jacques и соавт. (2014) указывается на то, что в патогенезе болезни прежде всего возникает влияние на орган механотрансдукции (энтезы) от мышцы к кости, поэтому физическую силу нельзя не рассматривать как компонент механизма развития заболевания. Это исследование формально доказало концепцию, что механическое напряжение приводит в одинаковой степени как к воспалительному процессу в энтезе, так и к формированию новой костной ткани. D.C. McGonagle и соавт. (2014) показали, что в патогенезе СпА важное значение имеет ответ на механический стресс энтезов с немедленным вовлечением всех биологических факторов.
В настоящее время рабочей группой врачей-экспертов с участием представителей организации пациентов и учетом результатов систематического обзора литературы разработаны 5 общих принципов и 11 рекомендаций по лечению СпА. Рекомендации разработаны с использованием принципов лечебного подхода «Treat to target» (Т2Т), т.е. лечения до достижения цели. На сегодня доказано, что лечение до достижения цели посредством оценки активности заболевания и соответствующей коррекции терапии способствует оптимизации краткосрочных и/или долгосрочных результатов. Рабочая группа определила цель лечения СпА как ремиссию или, в качестве альтернативы, низкую активность заболевания.
Конкретные цели терапии и частота мониторинга устанавливаются на основании совместного решения пациента и врача. Доказательства преимуществ подхода Т2Т над традиционным ведением пациентов при СпА (псориатический артрит) были впервые получены в исследовании ТIСOРA.
Стратегия Т2Т предполагает использование специальных индексов, с помощью которых оценивают эффективность лечения заболевания. Одним из индексов, используемых при лечении АС, является индекс ASDAS, для вычисления которого осуществляется оценка следующих параметров: боль в спине, общая оценка активности заболевания пациентом, боль/припухлость в периферических суставах, длительность утренней скованности, уровень C-реактивного белка (СРБ) в крови или скорость оседания эритроцитов (СОЭ).
Ведение пациентов с аксиальной формой СпА на современном этапе включает как немедикаментозные (физиотерапия, физические упражнения), так и медикаментозные (назначение нестероидных противовоспалительных препаратов – НПВП, глюкокортикоидов – ГК, блокаторов ФНО) методы терапии. При необходимости применяется хирургическое лечение.
Физические упражнения в сочетании с противовоспалительной лекарственной терапией являются краеугольным камнем в современном лечении пациентов с СПА (J. Braun et al., 2010). Регулярность физических упражнений и непрерывность приема НПВП являются важными условиями успешного лечения АС. На сегодня получены данные, свидетельствующие о том, что длительный непрерывный прием НПВП связан с замедлением рентгенологического прогрессирования в позвоночнике в течение 2 лет при AС.
Что касается терапии ГК у пациентов с серонегативными СпА, то она имеет ряд особенностей. В частности, отмечается более высокая эффективность локальной терапии ГК по сравнению с системной терапией, а также низкая частота развития rebound-синдрома при быстрой отмене низких и средних доз преднизолона и медикаментозного синдрома Кушинга (или незначительность его проявлений в случае развития). Характерна низкая частота развития остеопороза при применении ГК при СпА (единичные случаи).
Показаниями к системному применению ГК при АС являются:
• яркий периферический артрит с выраженной функциональной недостаточностью суставов;
• упорный коксит;
• наличие системных проявлений (аортит и др.);
• максимальная активность воспалительного процесса длительностью ≥3 мес, резистентная к другим видам терапии.
Причинами низкой эффективности ГК при серонегативном СпА могут являться: незначительная выраженность воспалительного компонента в тканях опорно-двигательного аппарата; относительно небольшое участие гуморальных иммунных нарушений в развитии и прогрессировании заболевания; возможно нарушение взаимодействия ГК с ГК-рецепторами.
После получения положительных результатов при использовании в лечении СпА блокаторов ФНО данный вид терапии приобретает все большее значение. В настоящее время показано, что эффективность блокаторов ФНО превосходит таковую тоцилизумаба при лечении АС и воспалительных заболеваний кишечника (ВЗК), что указывает на возможное дифференцированное применение препаратов этой группы (при АС и ВЗК) и ингибиторов интерлейкина-6 (при РА).
Показаниями к назначению анти-ФНО терапии при АС являются: 1) достоверный диагноз АС или аксиального СпА (модифицированные Нью-Йоркские критерии, критерии ASAS); 2) высокая активность процесса (количество баллов по шкале BASDAI ≥4); 3) неэффективность как минимум двух НПВП, применяемых на протяжении 4 недель в максимальной дозе, в устранении аксиальных проявлений/неэффективность НПВП (преимущественно сульфасалазина) в устранении периферических проявлений; 4) положительное мнение эксперта, основанное на следующих параметрах: повышение уровня СРБ/СОЭ; наличие воспаления по данным магнитно-резонансной томографии (МРТ); наличие признаков рентгенологического прогрессирования заболевания; результаты объективного обследования. Продолжение анти-ФНО-терапии у пациентов с АС является целесообразным при положительном мнении эксперта и улучшении в первые 6-12 недель терапии оценки по шкале BASDAI – в относительном (на ≥50%) или абсолютном (на ≥2 балла) выражении.
Важным свойством ингибиторов ФНО является их способность замедлять рентгенологическое прогрессирование АС. Согласно современной гипотезе такой эффект анти-ФНО препаратов, как замедление неоостеогенеза у отдельно взятого пациента с АС, определяется соотношением «острых» и «зрелых» повреждений, которые обнаруживаются с помощью МРТ.
У пациентов с превалированием «острого» (тип А) повреждения применение блокаторов ФНО приводит к исчезновению воспаления без неоостеогенеза. Напротив, если преобладает «зрелое» (тип В) повреждение, ингибиторы ФНО, подавляя воспаление, остеогенез не предотвращают. Так, в исследовании Maksymowych и соавт. (2013) 2-летняя терапия адалимумабом, назначаемая пациентам с преимущественно «острыми» повреждениями, вызывала появление новых синдесмофитов приблизительно лишь в 3% случаев. С другой стороны, когда адалимумаб вводили больным с преобладанием «зрелых» повреждений, новые синдесмофиты регистрировали примерно у 16% обследованных (р<0,001).
Согласно результатам исследования у больных, получавших ингибиторы ФНО на протяжении 8 лет (DIKAS когорта), темпы рентгенологического прогрессирования АС (его оценивали по показателю mSASSS) были гораздо ниже, чем у пациентов контрольной группы (Herne когорта), которые принимали только НПВП (р=0,047). Интересно, что если в контрольной группе среднее количество синдесмофитов достоверно возросло с 3,7 до 6,4 (р=0,023), то на фоне введения ингибиторов ФНО этот показатель не изменился (3,6 исходно; 4,6 через 8 лет; р=0,38). Также необходимо подчеркнуть исключительную важность раннего назначения анти-ФНО терапии. Действительно, если пациент начал принимать данные средства через >10 лет от появления симптомов АС, то высокий темп рентгенологического прогрессирования у него наблюдается в 2,4 раза чаще, чем у больного, который получал ингибиторы ФНО на более ранних этапах болезни. В РКИ ATLAS изучали влияние адалимумаба на воспалительную активность АС. При этом больных случайным образом распределяли на группы терапии адалимумабом (n=208) и плацебо (n=107). Спустя 24 нед от начала терапии сопоставляли динамику уровня СРБ. Если в контрольной группе концентрация СРБ не изменилась (-0,1 мг/дл; р>0,05), то в группе адалимумаба она уменьшилась на 1,3 мг/дл (р<0,001). В том же РКИ было показано, что по сравнению с плацебо данный препарат к 12-24-й неделе гораздо чаще вызывает частичную ремиссию (по критериям ASAS). Так, к 12-й неделе удельный вес пациентов, достигших частичной ремиссии, составил 3,7% в контрольной группе и 20,7% – в группе терапии адалимумабом (р<0,001). Далее при наличии клинического ответа лечение продолжали, и к 24-й неделе данные показатели были 5,6 и 22,1% соответственно (р<0,001). Кроме того, в РКИ ATLAS установлено, что ранняя ремиссия, наступившая через 12 нед от начала терапии адалимумабом, является предиктором стойкой ремиссии, достигаемой на протяжении 5 лет лечения этим препаратом. В частности, если констатировали раннюю ремиссию (ASAS PR или ASDAS ID), то вероятность стойкой ремиссии спустя как 1 год, так и 5 лет лечения ингибитором ФНО возрастала в >10 раз. Также РКИ ATLAS показало, что у пациентов с АС (n=181) адалимумаб улучшает качество жизни и функциональное состояние, которые изучали с помощью вопросника SF-36: до начала лечения качество жизни этих больных оценивалось в 32,5 балла, а через 4 года этот показатель статистически достоверно (p<0,05) возрастал до 44,2 балла.
Таким образом, при АС раннее и длительное назначение ингибиторов ФНО тормозит рентгенологическое прогрессирование заболевания. Ранняя ремиссия, индуцированная адалимумабом, свидетельствует об очень высокой вероятности достижения устойчивой ремиссии, как через 1 год, так и через 5 лет лечения.
Ведущий научный сотрудник отдела некоронарогенных заболеваний сердца ГУ «Национальный научный центр «Институт кардиологии им. академика Н.Д. Стражеско» НАМН Украины, доктор медицинских наук, профессор Олег Павлович Борткевич выступил с докладом «Экстраполяция показаний для биосимиляров». Синтез биосимиляра, как и референтного препарата, осуществляют путeм следования крайне сложному технологическому процессу. Вследствие этого биосимиляр хотя и подобен референтному препарату, однако имеет и существенные отличия. В частности, синтезируя оригинальный препарат и биосимиляр, используют разные векторы и/или рекомбинантные системы экспрессии, различные технологии образования белка, а также неэквивалентные процессы очистки полученных молекул. Кроме того, признание биоподобия биосимиляра не всегда опирается на достаточное количество данных о сопоставимости качества, эффективности и безопасности с аналогичными характеристиками референтного препарата. Наконец, результаты изучения биосимиляра и референтного препарата могут сопровождаться различными формулировками выводов исследований. Из-за существующих различий в доказательной базе возникает проблема с экстраполяцией показаний референтного продукта на биоподобный. Экстраполяция как инструмент используется для снижения потребности в генерации дополнительных данных, которые необходимы для формулировки заключения по целевой популяции, заболеванию или продукту. Процедура экстраполяции проходит в несколько этапов. Допустим, существует референтный препарат, утвержденный для того или иного показания. На первом этапе изучают сравнительные данные по контролю производства, качеству, безопасности, эффективности биосимиляра, применительно к одному единственному показанию или к специфической группе пациентов (показание А). На втором этапе биосимиляр утверждают для показания А. На третьем – рассматривают возможность экстраполяции на прочие заболевания и группы пациентов (показания В, С, D и пр.). Принципы экстраполяции для моноклональных антител изложены в рекомендациях Европейского агентства по контролю за лекарственными средствами (EMA): «1) для того чтобы выявить отличия между препаратами, следует использовать наиболее чувствительные популяции и конечные точки в клинических исследованиях; 2) экстраполяция показаний возможна на основании общего доказательства сопоставимости, полученного в исследованиях с адекватным обоснованием; 3) если для разных показаний задействованы разные механизмы действия или возникают какие-либо сомнения, тогда заявитель должен предоставить соответствующие данные для того, чтобы поддержать экстраполяцию на все заявленные показания; 4) экстраполяция данных о безопасности, в том числе иммуногенности, нуждается во внимательном рассмотрении и может потребовать проведения более углубленных исследований».
Основные требования, которые предъявляют к биосимилярам, включают следующее: 1) наличие биологической активности – для этого подтверждают качество и структурную целостность молекулы препарата; 2) идентификация всех особенностей – как подобных, так и отличных от особенностей референтного препарата (отличия считаются приемлемыми лишь в том случае, если они не оказывают влияния на клинические характеристики биосимиляра); 3) проведение in vitro и in vivo исследований по фармакокинетике, фармакодинамике и токсичности; 4) исследование иммуногенности у людей. При проведении экстраполяции EMA рекомендует придерживаться следующих принципов: научной и клинической обоснованности; достаточности/полноты данных; подтверждения клинического профиля безопасности; исключения нежелательной иммуногенности.
Большой интерес вызвал доклад заведующего ревматологическим отделением Запорожской областной клинической больницы, доктора медицинских наук Дмитрия Геннадьевича Рекалова «Лечение ревматоидного артрита в клинической практике: данные 5-летнего исследования ReAct-ReAlise». Целью данного исследования была оценка отдаленной эффективности и безопасности адалимумаба, используемого как средство для терапии РА в реальной практике. В исследовании ReAct приняли участие 6610 человек, 3435 из них продолжили участие в исследовании ReAlise. Информацию относительно эффективности и безопасности адалимумаба изучали начиная с момента первого введения препарата в исследовании ReAct и заканчивая последним наблюдением в исследовании ReAlise (G. Burmester et al., 2007, 2014).
В открытое исследование ReAct включали пациентов с РА, которые отвечали следующим критериям: 1) активность процесса, соответствующая DAS28(СОЭ) ≥3,2; 2) длительность течения болезни ≥3 мес; 3) отсутствие адекватного ответа на ≥1 болезнь-модифицирующий антиревматический препарат (БМАРП). Всем больным 1 раз в 2 нед вводили 40 мг адалимумаба. Часть пациентов получала данное средство в виде монотерапии, часть – на фоне приема БМАРП. Через 12 нед от начала наблюдения оценивали эффективность и безопасность адалимумаба. После завершения исследования ReAct желающие могли принять участие в открытом наблюдательном исследовании ReAlise. Условиями включения были: 1) участие в исследовании ReAct на протяжении ≥3 мес; 2) период, прошедший с момента окончания исследования ReAct, <12 мес. Адалимумаб вводили согласно схеме, которую выбирал сам врач, и по показаниям, одобренным в каждой конкретной стране. В первый год эффективность и безопасность препарата оценивали 1 раз в 3 мес, в последующем такую оценку осуществляли 1 раз в 6 мес. Терапию адалимумабом (±БМАРП) оценивали по критериям клинической эффективности, функционального статуса пациента и профиля безопасности. Клиническую эффективность констатировали, учитывая: 1) ответ по ACR 20, 50 и 70; 2) умеренный и хороший ответ по EULAR; 3) низкую активность и ремиссию по EULAR/ACR – соответственно SDAI ≤11 и ≤3,3. Функциональное состояние изучали с помощью суммарного количества баллов по HAQ-DI и доли пациентов, у которых отсутствовали функциональные расстройства (HAQ-DI ≤0,5). Критериями безопасности служили: 1) нежелательные явления; 2) стандартизированные показатели смертности (SMR); 3) стандартизированная частота заболеваемости (SIR) злокачественными новообразованиями. Результаты, полученные в исследованиях ReAct и ReAlise, анализировали совместно. Данные, касавшиеся эффективности и безопасности терапии, изучали у тех пациентов, которые получили хотя бы 1 инъекцию адалимумаба (популяция ITT-анализа). Для расчета SMR использовались данные ВОЗ по каждой конкретной стране с поправкой на возраст и пол обследуемых. Расчет SIR для злокачественных заболеваний осуществляли, опираясь на базу данных NCI SEER. Проводили такие межгрупповые сопоставления: 1) монотерапия адалимумабом (без БМАРП) vs комбинированная терапия (адалимумаб + ≥1 БМАРП); 2) прием глюкокортикоидов – да vs нет; 3) использование прочих ингибиторов ФНО (инфликсимаба или этанерцепта) в анамнезе – да vs нет. Из общего количества пациентов, включенных в исследование ReAct, в исследование ReAlise вошли 52% участников, а к моменту окончания наблюдения осталось 27,3% (n=1805).
Исходные клинико-демографические характеристики обследованных больных (ReAct/ReAlise): возраст (годы) – 53,7±13,0/54,5±12,5; доля женщин – 80,7/79,3%; длительность течения РА (годы) – 10,8±8,6/12,0±8,6; доля серопозитивных пациентов – 72,8/74,2%; доля больных, принимавших БМАРП, – 73,8/76,7%; активность процесса по DAS28(СОЭ) – 1,1/1,3; баллы по HAQ-DI – 0,68/0,74; уровень СРБ (мг/л) – 30,8/15,7.
Распределение больных в зависимости от приема сопутствующих БМАРП было следующим (на момент первого визита в рамках исследования ReAlise): монотерапия адалимумабом – 26%, прием 1 БМАРП – 62%, прием >1 БМАРП – 12%. В качестве средств комбинированной терапии назначали метотрексат (58%), лефлуномид (13%), антималярийные препараты (8%), сульфасалазин (6%). После БМАРП второй по частоте применения группой средств оказались глюкокортикоиды. Среднее количество дней, в течение которых пациенты получали адалимумаб, составило 1016±895, медиана – 546 (мин. 14, макс. 2681), экспозиция приема оказалась равной 18 272 пациенто-годам. На фоне приема адалимумаба общее число серьезных нежелательных явлений было равно 2529 (13,8 на 100 пациенто-лет), а случаев серьезных инфекций – 518 (2,8 на 100 пациенто-лет). В целом частота серьезных нежелательных явлений и серьезных инфекций при лечении адалимумабом была сопоставима с опубликованными данными по другим средствам БТ. Например, частота серьезных инфекций (на 100 пациенто-лет) на фоне введения этанерцепта составила 3,8 (длительность терапии 3,9 года), а тоцилизумаба – 5,7 (длительность терапии 5 лет). В исследовании не удалось зарегистрировать повышения общего риска развития злокачественных новообразований у больных, получавших адалимумаб: SIR 0,64 (95% доверительный интервал (ДИ) 0,53-0,76). В то же время двукратное увеличение риска возникновения лимфомы, отмеченное в исследовании, соответствует повышению, характерному для естественного течения РА. Важно отметить, что наблюдаемый в исследовании уровень смертности у больных, получавших адалимумаб, оказался меньше ожидаемого, который рассчитывали исходя из данных для общей популяции (лица без РА): SMR 0,71 (95% ДИ 0,57-0,87). Анализ безопасности изучаемого препарата по подгруппам выявил следующее: серьезные нежелательные явления – монотерапия адалимумабом vs комбинированная терапия 17,4 vs 12,8 на 100 пациенто-лет; прием глюкокортикоидов 14,9 (да) vs 11,5 (нет) на 100 пациенто-лет; серьезные инфекции – введение ингибиторов ФНО в анамнезе 4,2 (да) vs 2,7 (нет) на 100 пациенто-лет. В остальных подгруппах частота серьезных инфекций была сопоставима. Эффективность адалимумаба оценивали через 6 мес, 1 и 3 года, 5 лет, а также на момент последнего наблюдения. Если спустя 6 мес доля больных, достигших критериев ACR 20, 50 и 70, составила 73, 49 и 26%, то на момент последнего наблюдения – 66, 45 и 28% соответственно. Удельный вес пациентов, которые достигали критериев EULAR «умеренный + хороший ответ» и «хороший ответ», через 6 мес составил 86 и 40%, а на момент последнего наблюдения – 80 и 40% соответственно. Следовательно, если судить по частоте достижения низкой активности заболевания и ремиссии (EULAR/ACR), клиническую эффективность адалимумаба нужно охарактеризовать как длительно (>5 лет) устойчивую. На момент последнего визита 50% больных имели низкую активность РА, а 21% – ремиссию заболевания. Благодаря применению адалимумаба клинически значимое улучшение функционального статуса отмечалось у 2/3 пациентов, а его нормализация на момент последнего визита – у 1/3 больных.
Таким образом, анализ результатов исследований ReAct и ReAlise позволяет прийти к следующим выводам:
1. Исследования ReAct и ReAlise являются одними из наиболее масштабных примеров изучения отдельно взятого ингибитора ФНО в условиях реальной клинической практики.
2. Частота и структура нежелательных явлений (на примерно 20 тыс. пациенто-лет) соответствуют данным о профиле безопасности адалимумаба, полученным в ряде РКИ.
3. Общая частота серьезных нежелательных явлений и серьезных инфекций, которые ассоциируются с введением адалимумаба, сопоставима с аналогичными данными по другим средствам БТ, применяемым для лечения РА.
4. Адалимумаб не повышает риска развития злокачественных новообразований, а рост риска лимфом может быть объяснен естественным течением РА.
5. Уровень смертности пациентов, принимавших участие в данных исследованиях, оказался ниже, чем в используемой для сравнения общей популяции (лица без РА).
6. Клиническая эффективность адалимумаба характеризуется устойчивостью, поскольку сохраняется на протяжении более 5 лет.
Подготовил Глеб Данин