20 лютого, 2007
Когнитивные аспекты юмора
Люди используют юмор для снятия стресса, установления социальных связей, а также просто для удовольствия без ожидания какой-либо пользы. Недавними исследованиями установлено: смех действует как внутреннее вознаграждение, что объясняет создание и активное использование юмора, однако когнитивные его аспекты на сегодня мало изучены.
Авторы использовали магнитно-резонансную визуализацию для различения активности головного мозга, стимулированной гедоническими аналогами и двумя различными видами юмора: визуальным (карикатуры) и речевым.
Было показано, что головной мозг неодинаково реагирует на разные виды юмора: визуальный активирует зрительную кору, речевой – речевые области. Оба вида юмора дополнительно активировали общую сеть, куда входят мозжечковая миндалина и области среднего мозга, по-видимому, отражающие эйфорический компонент юмора. Также установлено, что смех активирует переднюю поясную и фронтоинсулярную кору – филогенетически новейшие регионы мозга.
Полученные результаты позволяют предположить, что юмор может быть вовлечен в другую когнитивную специализацию приматов: способность ориентироваться в непостоянной и сложной социальной среде.
Cerebral Cortex 2007; 17(2):314-324
Авторы использовали магнитно-резонансную визуализацию для различения активности головного мозга, стимулированной гедоническими аналогами и двумя различными видами юмора: визуальным (карикатуры) и речевым.
Было показано, что головной мозг неодинаково реагирует на разные виды юмора: визуальный активирует зрительную кору, речевой – речевые области. Оба вида юмора дополнительно активировали общую сеть, куда входят мозжечковая миндалина и области среднего мозга, по-видимому, отражающие эйфорический компонент юмора. Также установлено, что смех активирует переднюю поясную и фронтоинсулярную кору – филогенетически новейшие регионы мозга.
Полученные результаты позволяют предположить, что юмор может быть вовлечен в другую когнитивную специализацию приматов: способность ориентироваться в непостоянной и сложной социальной среде.
Cerebral Cortex 2007; 17(2):314-324